Непозволительно отважный

Белитц Беттина

– Ничего из этого, - ответила я, так разумно, как мне было возможно.
– Мне нужно кое-кого отвезти в школу. Сейчас. Незаметно. На твоём мопеде.

– Кого-то.
– Сердан повторил только это одно слово и стал ждать, и этого хватило, чтобы взбудоражить меня так, что стенки моего желудка неприятно задрожали.

– Да, кого-то! Это важно, важно, важно ...

– Это всегда важно, когда ты чего-то от меня хочешь, Люси. Тогда это важно. В остальное время я тебе до лампочки.

Хорошо, собственно это был папин текст. И он поразил меня

изо рта Сердана так сильно, что я начала плакать.

– Ты снова плачешь, Люси? Да ладно тебе не плачь ... я не это имел в виду ... но ... ах дерьмо. Люси? Ты ещё там?

– Да, - всхлипывала я в трубку и ненавидела себя за мой рёв. Это он мог также интерпретировать мне как шантаж, если бы хотел.
– Ты мне не до лампочки.

– Я это знаю. Всё же меня раздражает твоё поведение. Речь идёт о твоём нелегале, не так ли?

– Я должна увести его отсюда. Немедленно. И он ... он не может хорошо идти. Это должно пройти быстро. Ты можешь подъехать с мопедом? Перевезти его?
– Хватит ли этой информации? Её должно было хватить!

– Куда ты хочешь отвезти его? В школу, я это правильно понял?

– Да. В старый спортивный зал. Я получила от него ключ, от господина Мэй. Я могу зайти туда.

– Катц, ты получила ключ определённо не для того, чтобы вламываться туда ночью и прятать нелегалов!
– Нет, не для этого. Но для меня это было второстепенным.

– Это мой единственный вариант. Его никто не должен видеть, а там никто не будет искать. Наши занятия по физкультуре пока что отменили. Кроме как у нас, там не у кого больше нет уроков. Только мы будем там. Ну, наша проектная группа. Сердан, я не могу тебе сейчас всего объяснить, правда!

Я услышала, как Сердан на другом конце линии глубоко вздохнул. Он размышлял.

– Тогда ты объяснишь мне позже. Я буду ждать тебя на углу. И твоего нелегала.

– Спасибо! Спасибо Сердан, большое ...
– Я замолчала, потому что он уже положил трубку. Проворно я бросилась к двери, приоткрыла её и прислушалась.

Коридор лежал передо мной тёмный и тихий. Мама и папа уже как полчаса легли в постель, но с мамой никогда не можешь быть уверенной. Я осторожно открыла замок входной двери и оставила её приоткрытой после моего последнего посещения ванной, так что мне нужно будет только распахнуть её.

В этот раз я буду действовать более обдуманно, чем при моём последнем ночном побеге. Ключ от квартиры уже находился в моём кармане, на всякий случай, если вдруг будет сквозняк и двери захлопнуться. Но если всё пойдёт гладко, то через полчаса я уже буду снова здесь, и никто ничего не заметит.

– Люси?
– Голос Леандера прозвучал так плачевно, что он тут же заставил меня вернуться к его кровати.
– Пожалуйста, не надо ... Я хочу умереть здесь, рядом с тобой. Пожалуйста. Я не хочу уходить, не уводи меня отсюда.

– Я должна! По-другому нельзя! Так будет лучше, поверь мне, я смогу там весь день заботиться о тебе, а может быть и вечером, я смогу заглядывать к тебе на каждой перемене ...

– Это

ничего не даст, мой ангел. Ты не врач. Я умру и хочу сделать это здесь. В твоей кровати.
– Измучено он закрыл глаза; даже говорить стоило ему слишком много силы.

– В моей кровати никто не умрёт, а ты тем более. Вставай, ты сможешь. Для тебя будет безопаснее в спортивном зале и для меня тоже. Мама слышит твой кашель ... и она будет проверять мою комнату, может быть, при этом она почувствует тебя.

– Это было бы ведь здорово, - выдохнул он слабо улыбаясь.
– Если мама меня почувствует.

– Нет, не было бы. Леандер, сделай над собой усилие, давай теперь.
– Я потянула его в вертикальное положение и натянула одну из новых рубашек на голову и ужасную безрукавку в клеточку сверху.

Он не сопротивлялся, так что я смогла нахлобучить на него так же брюки со складкой впереди, лакированные кожаные туфли и мою защищающую от холода маску на лицо, которую одевала зимой, когда ездила на велосипеде.

Также пальто, которое я нашла в самом низу пакета, и пару кожаных папиных перчаток - маскировка готова. Таким образом, Леандер будет выглядеть как живое существо, потому что требовалось несколько часов, пока то, что на нём было одето из новых вещей, станет невидимым. Иногда даже полдня.

Этого в любом случае хватит, чтобы довезти его до школы. Чувствовать же Сердан его так и так мог.

– Пожалуйста, постарайся, идём со мной. Пожалуйста, пожалуйста.
– Снова я обратила внимание на то, как часто мне приходилось сегодня упрашивать и постепенно это начинало раздражать. На это уходило драгоценное время. Однако по-другому не получалось.

Я обняла Леандера рукой за талию и подняла с кровати. Он не сопротивлялся, но возле двери бросил взгляд назад в мою комнату, как будто видел её в последний раз.

Внезапно он стал производить на меня жуткое впечатление, в чужой одежде, даже глаз больше не было видно. Настоящий нелегал, подумала я с мурашками на затылке. Да, так я представляла себе кого-то, кто был запрещён. Кого не должно было существовать ...

Мы продвигались вперёд только очень медленно, потому что Леандеру снова и снова нужно было передохнуть, но он старался изо всех сил, быть тихим и таким образом мы десять минут спустя стояли на перекрёстке и ждали Сердана. Прошло совсем немного времени и его мопед прогремел из-за угла. Ещё тормозя, он снял свой шлем и критически оглядел Леандера.

– Значит, это он.

– Да, это он. Это ... Леандер.
– В ситуации было что-то нелепое, как в одном из скверных снов. Там стоял призрак, которого собственно никто не мог видеть, а Сердан протянул ему свою руку, в то время как его глаза уничтожающе на него смотрели. Он был решительно настроен, чтобы не испытывать к Леандеру симпатии.

Но Леандер послушно пожал ему руку. Его кашель слышала только я; то, что из-за него всё его тело затряслось, всё же не ускользнуло от Сердана.

– Что с ним?
– спросил он сбитый с толку.