Неправда о любви
Шрифт:
– Мать честная! – проговорил Василий Макарович. Других слов, в достаточной мере соответствующих ситуации, у него просто не нашлось.
Виталий Пятиухов был мертв. Более того – убит. Убит за ту минуту, пока сам Василий Макарович разговаривал по телефону с Бахчиняном.
Значит, убийца только что был здесь, в гараже. Он подкрался к Виталию, ударил его по голове гаечным ключом, а потом затащил под «Фольксваген», придав мертвому телу естественное положение. А после этого сбежал…
Или не сбежал? Может быть, убийца прячется где-то здесь, в гараже? Следит за Василием
Дядя Вася вздрогнул. По его спине пробежали ледяные щупальца страха. Он почувствовал себя очень уязвимым… скорее бежать, бежать отсюда, пока убийца не нанес следующий удар!..
И вдруг его поразила еще одна ужасная мысль. Может быть, даже более ужасная, чем первая.
Он по-прежнему сидел на корточках возле трупа, переводя взгляд с головы Пятиухова на гаечный ключ и обратно.
Это был тот самый гаечный ключ, который он, появившись в гараже, подал Виталию. То есть на этом ключе, несомненно, находились его, Василия Макаровича, отпечатки пальцев.
С другой стороны, этот гаечный ключ, несомненно, был орудием убийства: он лежал рядом с проломленной головой несчастного Виталия, и на нем запеклась его кровь…
От сочетания этих двух фактов опытного и бывалого милиционера бросило в дрожь.
Что бы подумал он сам, Василий Макарович Куликов, в бытность его сотрудником милиции, если бы ему в руки попал человек, который находился на месте совершения тяжкого преступления в тот самый момент, когда это преступление было совершено? Да еще если бы на орудии убийства находились отпечатки пальцев этого самого человека?
Тут не может быть двух мнений: этот человек и есть убийца. Или, во всяком случае, главный подозреваемый.
Василий Макарович схватил гаечный ключ. Первым его побуждением было сбежать из гаража и унести ключ с собой, чтобы по дороге выбросить в канал…
Но он не зря много лет прослужил в милиции. Он физически не мог уничтожить орудие убийства, этому сопротивлялась вся его милицейская натура. Вместо этого Василий Макарович обтер промасленной тряпкой рукоятку ключа, на которой были его отпечатки, оставив в неприкосновенности окровавленный конец, и положил злополучный ключ на прежнее место. Только после этого поднялся на ноги и хотел уже покинуть гараж, как вдруг услышал скрип гаражных ворот и приближающиеся шаги.
Дядя Вася метнулся в дальний угол гаража и спрятался за прислоненный к задней стене огромный лист фанеры. Отсюда он не видел вошедшего в гараж человека, но хорошо слышал его голос.
– Эй, Виталя! – проговорил вошедший. – Ты где?
Последовала небольшая пауза, после которой незнакомец, должно быть, увидел торчащие из-под «Фольксвагена» ноги.
– Ты что – еще не закончил? – недовольно проговорил новый посетитель. – Обещал же сделать все к трем часам! Сколько можно ждать? У меня время поджимает…
Дядя Вася понял, что явился за своей машиной владелец старенького «Фольксвагена», тот самый Андрюха, за которого Пятиухов вначале принял самого Василия Макаровича.
Дальнейшее развитие событий можно было себе легко представить: сейчас Андрюха, не дождавшись ответа Виталия, обойдет свою машину, заглянет под ее днище и увидит труп.
В общем, повторится то, что только что произошло с самим Василием Макаровичем. После этого возможны два варианта: либо он перетрусит и сбежит, либо вызовет милицию. И тогда дяде Васе точно придется туго. Ему будет очень трудно объяснить, почему он прячется на месте преступления.
До него донесся нечленораздельный возглас. Должно быть, хозяин «Фольксвагена» увидел труп Виталия. Дядя Вася схватился за голову, вжался спиной в стену гаража… и едва не свалился: у него за спиной в стене оказался незаметный со стороны проем, завешенный плотной брезентовой занавеской. Размышлять было некогда: он пригнулся и нырнул в темноту.
За занавеской оказался низкий извилистый коридор. Василий Макарович двигался по нему, пригнувшись и стараясь не шуметь. Это удавалось с трудом: коридор то и дело менял направление, а под ногами постоянно попадались какие-то ломаные ящики и пустые картонные коробки. Оставалось надеяться только на то, что хозяин «Фольксвагена» так потрясен увиденным, что не обратит внимания на подозрительный шум, доносящийся из глубины здания.
К счастью, вскоре коридор закончился, и дядя Вася оказался перед покосившейся, висящей на одной петле дверью, покрытой облупившейся масляной краской неопределенного цвета. Толкнув эту дверь, он вывалился в очередной двор-колодец, неотличимый от того, где располагался гараж покойного Виталия Пятиухова.
В нескольких шагах от двери на составленных в кружок ящиках с комфортом разместилась уже знакомая Василию Макаровичу компания – разговорчивый «синяк» и двое его приятелей.
Точнее – приятель и приятельница.
Настроение у троицы было прекрасное: они успели потратить честно заработанные деньги и теперь пировали на всю катушку. Перед ними на четвертом ящике стояло несколько аптечных пузырьков с весьма подозрительным содержимым.
– О, друг! – оживился знакомый «синяк», заметив Василия Макаровича. – Какая встреча? Ну что, нашел Виталика?
Дядя Вася поперхнулся и пробормотал что-то нечленораздельное. Впрочем, «синяк» не ждал от него никакого ответа. Его собутыльники смотрели на Василия Макаровича настороженно. Причина этого быстро разъяснилась.
– К столу не приглашаю, – проговорил «синяк». – Нам самим мало, так что не обессудь, господин хороший. Выход вон там! – и он указал на подворотню в дальнем конце двора.
Дядя Вася буркнул что-то невнятное и припустил в указанном направлении. Вслед ему разговорчивый «синяк» крикнул:
– Будешь в наших краях – заходи, всегда рад помочь хорошему человеку… за вознаграждение!
Василий Макарович как ошпаренный пролетел подворотню и оказался на набережной Крюкова канала.
Совсем рядом он увидел свою машину, причем ее, к его удивлению, не успели разобрать по винтикам. Дядя Вася плюхнулся на водительское место, включил зажигание (к счастью, машина завелась с полуоборота) и погнал как можно скорее из этого злополучного места.