Неправда
Шрифт:
Всю дорогу Аня рассказывала, что древние зодчие ставили храмы на особых, энергетически чистых и мощных местах. А форма креста, один из наиболее древних эзотерических символов, способствует принятию человеком этой энергии. Далеко немногие помнят об этом. И тем паче, далеко немногие могут найти в храме точки-источники этой энергии. Да и открывается она далеко не всем. А только избранным и знающим.
Сила этой энергии ощущалась до сих пор, даже сейчас когда время уже за полночь, и все уже спят. Но она безнадежно и неумолимо тает, эта сила, и неумение ее удержать рождает отчаянное, истеричное бессилие.
Ведь
Как же быть, как же научиться быть сильным всегда, не зависеть ни от кого, ни от каких мест, набирать Силу из Ветра, Воды, Огня, Земли?
Конечно, кое-что уже получается и получается хорошо. Аня говорит, что такие темпы даже пугают ее. Месяцы занятий не давали почти ничего, а теперь, Мишка, практически без усилий без особой концентрации видит волны энергий вокруг них, Ольга также легко уже читает ауры людей и осторожно корректирует энергетические ранки. У Ани опыта побольше, и порой она удивляет всех глубиной ее знаний, но чаще удивляет она сама себя, ибо эти знания приходят к ней из неведомого источника.
Да и он, Лешка, развлекаясь своим невидимым мечом, уже двигает спичку, колышит огонек свечи, а сегодня, на вечерней тренировке, сдвинул взглядом тоненькую, но все же струйку воды.
Но в серьезном бою им не выдержать. Точно не выдержать. Вот если сейчас они придут, то все... Кранты... И ведь никто нас не найдет...
И с этими мыслями Лешка уснул. Навалившись на холодную стену пустой кухни.
Уснул, чтобы проснуться ранним утром от истошного Ольгиного крика.
5. Вторник 3 мая 1994 года. Электропоезд "Владимир - Москва".
Он ворвался в комнату, где Мишка растирал свое мятое, полусонное лицо, а Ольга дрожащими руками держала голову Анюты.
Та сидела у подоконника, подогнув ноги и обхватив их руками, медленно раскачиваясь из стороны в сторону. Глаза ее были широко раскрыты, но зрачков не было видно. Только слепые пятна белков, словно смотрела она внутрь себя. По щекам тянулись тягучие, как желе, слезы.
Анюта всегда была полненькой, но сейчас, сейчас... нет, тело ее осталось совершенно обычным, но казалось почему-то страшно исхудавшим - под пухлыми щеками проступали острые скулы, а сквозь мягкость ладоней резкими чертами обугливались костяшки.
Лешка растерянно стоял, хлопая глазами, и только Мишка, видимо со сна не потерявший голову, подскочил к Анюте и резко влепил ей пару пощечин.
Она замычала в ответ и, мигнув несколько раз, улыбнулась, как ни в чем не бывало:
– Подъем? Уже? А я вроде бы только легла!
И тут Леха грязно, очень грязно выматерился, помянув и деда, и душу, и горизонт, естественно, мать. А Ольга заревела, словно ребенок, потерявший любимого медвежонка.
– Ребят, вы чего?
– недоуменно захлопала глазами Анюта. До нее так и не дошло, что она "проснулась" сидя.
– Нет, это ты чего? Спишь сидя, глаза внутрь заворачиваешь...
– Что? Как это внутрь?
– Тихо вы!
– рявкнул Мишка.
– Смотрите!
И показал пальцем на руки Анюты.
Этого сначала никто не заметил, и только теперь стало видно, что в правой руке ее зажат обломок карандаша. Деревянные щепки и изломанный в порошок грифель валялись на полу, рядом с измятым клочком бумаги.
– Ты, что, калякала всю ночь?
– спросил Мишка, торопливо разглаживая на колене листочек.
– Не-ет... Я спала...
– Аня недоуменно переводила взгляда с хмурого Лешки, на дрожащую Ольгу.
– Да что случилось-то?
– Да погодите вы! Потом разберетесь. Лучше послушайте!
– И Мишка стал вслух читать записульку:
"Привет, ребята! Снова выхожу с вами на связь. Ваши способности растут, осторожнее с ними! Я вам помогаю и стараюсь держать под контролем, но все же, все же осторожнее! Анюта будет каналом связи, через нее буду контактировать с вами. Аня, расскажи им про автоматическое письмо. Тогда все поймете. А пока к делу. Я снял с вашей памяти голографические отпечатки вчерашнего дня. Те, кто атаковал вас - сатанисты. Добровольные помощники Того, Кого Не Называют По Имени. Хорошо, что вы зашли в храм. Крест для них первейший враг. А для нас не последний союзник. Но они могут устроить вам такое, что и крест не поможет. Разгром нашего полигона во Владимире, скорее всего их рук дело. Поэтому нам надо срочно с вами встретиться..."
– Ура!
– закричала Оля.
– Наконец-то!
– Погоди! Эмоции потом.
– Остановил ее Лешка.
– Миш, давай дальше...
И Мишка продолжил:
"...Для этого срочно выезжайте в Москву. На Ярославском ныряйте в метро и покатайтесь по Москве, если слежка будет, сможете легко затеряться в толпе. Затем едете к Киевскому вокзалу, и на любой калужской электричке добираетесь до Обнинска. Там сегодня начинается фестиваль авторской песни, там встретимся. Заодно и отдохнете, песенок хороших послушаете. До встречи! Удачи! Владимир. P.S. Ну как вам собор? "
– Мда... Так мы и до Австралии доберемся...
– Может не поедем? Ну их с этими разборками, а?
– на этот раз жалобно спросила Оля.
– Ты была когда-нибудь в Обнинске? Нет? Тогда не ной!
– моментально отреагировал Лешка.
– Лех! Я понимаю, нервы, но ты как-то полегче на поворотах.
– Добродушно проворчал Миш, осторожно приобняв Ольгу.
– А ты не плачь, мы же в походе, просто в необычном, правда?
Ольга молча кивнула. Слова Мишки ее ничуть не успокоили, но все же слезки на колесках пропали.
– Слушайте, а время-то сколько?
– спросила Аня, тщательно растирая глаза.
– Пять утра. Вот, блин, которое утро поспать не могу, как следует.
– Подосадовал Лешка, который как все истые студенты был "совой".
От дома до остановки троллейбуса было рукой подать. И только они вышли из подъезда, только отошли пару десятков метров от дома, как неслышимый, но ощутимый толчок воздуха едва не свалил их с ног.
Из окон их бывшего прибежища падали, медленно кружась в вязком воздухе осколки стекла. И вот что удивительно, ни бабушки на соседних скамейках, ни пожилой мужик, задумчиво куривший на соседнем балконе, не обратили абсолютно никакого внимания на взрыв. И даже когда черный дым свился змеей и вонзился в серое небо, никто этого не заметил. Кроме четверки ребят, которые вовсе не удивились произошедшему. А чего удивляться? Володя же предупреждал...