Неправда
Шрифт:
Но не было и ощущения чужого, злобного взгляда в спину, преследовавшего Лешку с позапрошлой ночи.
Впрочем, как только вернулись они во Владимир, сверлящее чувство ненависти снова вонзилось в затылок бесчеловечным буравом.
Они почти не разговаривали, депрессия бесцельного времяпрепровождения давило на всех. И, когда четверка вышла из музея Золотых Ворот, Мишка пихнул локтем командира:
– Смотри!
Двое парней, одетых во все черное, внимательно разглядывали их с другой стороны проезда. На коматозных утренних големов они не походили. Эти явно были живыми. Или нет?
Стеклянный,
Лешка даже зашипел от возбуждения - наконец-то дело!
– Разомнем косточки?
– сквозь зубы сказал он.
– Леха, не здесь!
– ухватила его за руку Анюта.
– Людей сколько кругом!
– Права...
– с сожалением вздохнул командир. А рука его искала что-то у пояса, словно нащупывала рукоять воображаемого меча.
Заметив его движение, один из наблюдателей ухмыльнулся и... показал рукой, как достает что-то из-за спины.
Неожиданно для всех вперед выскочила Ольга. Маленькая, щупленькая, она резко развела руки в разные стороны, словно раскрывая невидимый полог, в котором мог бы укрыться целый дом.
Что-то бормоча себе под нос, парень резко метнул НЕЧТО рукой и все, почувствовали как ЭТО ударилось об Олину защиту и, неслышным звуком, невидимой стрелой просвистело в небо. Оля тут же сомлела и начала заваливаться на Мишку, который от неожиданности едва не уронил ее.
– Бегом!
– закричала Аня
Они выскочили в какой-то парк, потом еще куда-то, пока не оказались перед входом в какой-то храм. Оля пришла в себя как раз у дверей.
– Ты что сделала?
– накинулся на нее злющий от растерянности Алексей.
– Тебе кто разрешил? А если без медика останемся? Ты что себе позволяешь?
– Тихо ты... Чего как собака разгавкался! По сторонам лучше смотри. Где эти двое?
– вступился за бледную еще Ольгу Мишка.
– Нету. Или не вижу, по крайней мере. Хотя нет. Вон стоят, смотри.
Черные стояли недалече, но ближе почему-то не подходили, и даже не пытались снова кинуть своим невидимым дротиком.
– Действительно, командир. Не ругайся. Она же тебя прикрыла. Черный в тебя как раз целился. Не она бы... А сомлела от напряжения, с непривычки. Тренируемся мало.
– Как всегда рассудительно сказала Аня.
– А это что за церковь?
– задрав голову, спросил Мишка. Стрелки его, похоже, нисколько не волновали.
– Черт его знает!
– пожал плечами всегда втайне поражавшийся Мишкиным оптимизмом Лешка.
– Пошли стрелков накроем!
И тут Ольга его спасла, пожалуй, уже второй раз:
– В церковь хочу, пойдемте а?
– жалобным голосом, просяще, словно малый ребенок, протянула она.
– Не до церкви сейчас!
– сказал, было, Лешка, но и Мишка, и Аня бурно поддержали Олю.
И когда он последним заходил в храм, не отрывая взгляда от наблюдателей, то увидел, как мимолетная тень разочарования проскочила на их лицах.
Там шла какая-то служба. Бородатые дяденьки в золотых одеждах ходили по храму, махали дымящимся кадилом и чего распевали. Лешка улавливал только отдельные знакомые слова. Смысл богослужения он не понимал и это его только раздражало. То ли на китайском, то ли еще на каком поют, бормочут чего-то... "Рцем вси от всея души, и от всего помышления нашего рцем...". Что такое рцем, куда это рцем, или как? Ходят туда сюда, кланяются как болванчики... Он не стал ходить по храму и разглядывать фрески и иконы. А демонстративно уселся на скамеечке у входа с миной неудовольствия на лице. Анька, увидев это, многозначительно постучала пальцем по лбу и подозвала к себе.
Нехотя Лешка подошел к Ане.
– Чего звала?
– тихо спросил он.
– Володя же говорил, что в храме можно здорово зарядиться! Ты что не понимаешь?
– Так это Успенский?!
– удивился Алексей - Такой маленький...
– Он огляделся по сторонам. Храм как храм, ничего особенного.
– Пошли за мной, сейчас все поймешь.
– Она взяла Лешку за руку и повела его в центр храма. Редко стоящие старушки вежливо и как-то бесшумно расступались перед ними.
– Вставай тут.
– Аня словно втолкнула командира в какую-то известную ей одной точку.
И словно сноп солнечного света ударил его в самую макушку и, пронзив позвоночник, ударился вдоль ног о пол и золотым коконом обогрел его. Руки его непроизвольно стали подыматься вверх, и огромные усилия воли удерживали их. При этом сознание вовсе не оставило его, он понимал, где он находиться, что с ним происходит. В тоже время чувствовал каждой клеточкой души и тела, как напитывается он силой небесного золота.
Рядом с ним встали Ольга и Михаил, а затем и Анна взяла его за руки. И он понимал, он чувствовал, что они переживают то же самое.
Так и стояли бы они, но бабушки вдруг засуетились и выстроились в небольшую очередь. При этом студенты оказались в самом начале этой очереди.
К ним вышел священник и начал кисточкой что-то рисовать на лицах и руках подходивших. Когда подошла Лешкина очередь, он встретились со священником глазами. Тот вдруг помедлил, внимательно рассматривая студента. И, вдруг как-то по-доброму, слегка кивнул ему и маслом мазнул крест на лбу, затем на руках. А потом батюшка негромко сказал: "Христос Воскресе!". Какая-то внезапная сосредоточенность вдруг произошла в Лешкиной душе, и, выходя уже из храма, он вдруг обнаружил как те прислужники черных вдруг отшатнулись с гримасой ненависти и, бегом пятясь, пропали в чернеющей вечерней мгле окружавшего храм парка.
– Не фига себе! Вот это сила!
– восхищенно сказал Мишка за спиной командира.
– Вот!
– назидательно и торжественно подняла палец Аня.
– Я же говорила! Вернее, Володя же советовал! Здесь очень сильная энергетика!
– Ань, ты на вредную училку похожа!
– засмеялся Лешка.
– А она и есть вредная училка, только в будущем, когда институт закончит.
– Обняла Аню Ольга.
– Ну что поехали домой?
– предложил командир. А где-то глубоко шевелилась какое-то непонимание происходящего, словно бы он смотрел фильм, в котором герои явно нелепо и неправильно себя ведут, и зритель знает это, но не может подсказать, и только разводит руками от непроходимой глупости героев. И Лешка постарался запрятать это непонимание куда-то еще дальше, чтобы потом, когда-нибудь, но только не сейчас разобраться во всем.