Неправильная невеста для принца нагов
Шрифт:
Песнь-заклинание нарастала, подчиняя дыхание своему темпу, заставляя двигаться с ней в лад. Когда мне уже стало невмоготу удержаться на одном месте, ал-Саархал закончил общее плетение с Церестином и направился ко мне. Пришла пора ритуального возвращения невесты отцу, после чего должно было наступить прощение и, наконец, снятие проклятия.
Ладонь жениха была горячей и напряженной. Чудовищная мощь заклинания давила на него, и от того, что он разделял ее с другими магами, сильно легче не становилось. Двигаясь медленно и осторожно, ал-Саархал провел меня в «сад» и склонился перед «отцом». Церестин, подглядывая в бумажку с текстом, по-ханасски зачитал свой отрывок заклинания – вплетенные в него слова прощения и благословения на свадьбу.
Я затаила дыхание. Это было завершение обряда. План предполагал, что сейчас всё утихнет, наги закончат пение и проклятие растает, а мой возлюбленный будет стоять передо мной на двух ногах вместо хвоста.
Церестин читал пафосно, с расстановкой. Вот он сделал движение руками, «благословляя» нас на брак и…
Ничего. Между колоннами завыл ветер, порывы которого уже начинали походить на ураганные. Над головами продолжал сгущаться нездоровый сумрак. Окна в зале были узкими, они пропускали совсем немного света, и он не мог пробиться сквозь пелену колдовской мглы. Казалось, что снаружи вовсе не день, а глубокая ночь. Наги-волшебники не прекращали песнь, но стали переглядываться, на их лицах появилось недоумение.
– Я все сделал правильно! – предупредил Церестин, как будто его уже кто-то в чем-то обвинил.
– Я знаю, архимаг, – ответил ал-Саархал, с нескрываемой тревогой наблюдая за тем, как тьма обволакивает зал. Только что ярко горящие жаровни едва тлели, хотя там было еще порядком дров. – Это не вы, это что-то не так с обрядом. Цепи проклятия не разрываются.
– Надо разомкнуть круг, – Церестин указал на нагов со сцепленными хвостами. – В обряде не хватает какого-то важного элемента, и сила не может найти выход. Надо развеять ее искусственно, еще раз изучить обряд и попробовать снова.
Ал-Саархал медлил. В его глазах появилось отчаяние. Я вспомнила, как он говорил, что с новой порцией эссенции есть риск промучиться целых полгода. Для страстного нага это были бы полгода мучительных ожиданий.
Ветер внезапно опрокинул одну из кадок. Земля рассыпалась по полу, попав мне на ноги. В зале стало еще темнее, а мне – по-настоящему страшно. В этой силе чувствовалось нечто злое, будто бы вокруг нас носился дух человеческого царя, обиженного на нагов.
– Милый, – я кинулась к жениху, сжимая его ладони. – Мы сможем быть вместе и без этого обряда. Может, ну его к фьёрту?
– Ваше высочество, надо бы поторопиться, – в свою очередь настаивал Церестин. – Обряд выходит из-под контроля.
Он указал наверх, на формирующийся прямо над нами торнадо. Взвизгнув, я отскочила в сторону. Это уже точно было ненормальное явление!
По его глазам я видела, что ал-Саархал готов согласиться и прервать обряд. Но именно в этот миг в каменный пол рядом с нами ударила взявшаяся из ниоткуда молния, и жаровни с шипением погасли.
Меня что-то ударило в плечо, оттолкнув от жениха. Я врезалась в Церестина, он меня подхватил, но и сам покачнулся, едва удержав равновесие. Без огня жаровен в зале стало темно, как ночью, и я не видела, а могла лишь слышать, как засуетились, заголосили наги-волшебники, разрывая круг.
Когда я вскинула взгляд, то поняла, почему они испугались. За эти мгновения смерч успел спуститься и поглотить моего жениха.
Это никак не могло быть случайностью – когда я бросилась к жениху, пытаясь вытащить его оттуда, меня отшвырнуло вновь. Да с такой силой, что я ударилась спиной о колонну. Из глаз от боли посыпались искры.
Наги пытались заново разжечь огонь – он сразу же гас. В торнадо полетели чары – все они вернулись обратно, как отлетевшие от стенки мячи, заставив почтенных магов броситься врассыпную, чтобы не стать жертвами собственных заклятий. Даже Церестин, бормотавший какое-то заклинание, опустил руки и скорее выскочил за пределы круга колонн. Там отчего-то и тьма была не такой густой, и ветер не так отчаянно трепал одежду.
Мой жених был заперт в смерче, словно в клетке. Он старался выбраться за серую преграду, но его постигала такая же неудача, как и нас. С каждой попыткой ветер только еще злее ревел и терзал несчастные кусты, заставляя их прямо в кадках болтаться по всему залу.
А потом ал-Саархал закричал.
Этот крик ножом врезался в мое сердце. Я не понимала: как так, мы же собрались провести безобидный обряд, почему он заканчивается таким кошмаром? Мы что, в самом деле потревожили рассерженный дух человеческого царя, у которого украли дочь? Но ал-Саархал ведь в этом не виноват! За что его так мучают?
Я стиснула зубы.
Да провались оно всё в Бездну! Если неведомая сила хочет забрать моего жениха, пусть забирает и меня!
В штормовом ветре при всех его недостатках был один большой плюс – нехватки в этой стихии точно не наблюдалось. Помня о том, как заклинания рикошетили от смерча, я зацепилась потоками воздуха за колонны, с силой оттолкнулась, придавая себе ускорение, и двинулась к ал-Саархалу.
За пеленой окутавшей его ветряной воронки лицо возлюбленного казалось серым и было искажено от боли. Казалось, что-то – или кто-то – вытягивает из него энергию, и не будь ее у принца из древней колдовской династии так много, он бы давно уже пал мертвым.
Каждый шаг давался с трудом, но я упиралась потоками воздуха, продолжала цепляться за колонны и уверенно приближалась к ал-Саархалу. Ветер бил меня по щекам, по ногам в сандалиях проехался горшок с кустом, отдавив пальцы, но я не обращала на это внимания.
– Хал! – выкрикнула я его домашнее имя. – Тянись ко мне!
Длинные ресницы дрогнули. Золотые глаза вспыхнули на миг. Руки обвили знакомые язычки пламени, только на сей раз слабее, бледнее. Но ал-Саархал слышал меня, боролся с чудовищной магией ради меня.
Теперь нас разделял всего один шаг. Я поняла, что сделать его просто невозможно. Неведомая сила стояла невидимой стеной и не пускала вперед, как бы я ни старалась подтянуть или подтолкнуть себя к жениху. Он испытывал те же трудности – каждая мышца в теле была напряжена, мускулы взбугрились, огонь его магии заполыхал ярче, но преодолеть преграду не получалось.
Я посмотрела ему в глаза. Он ответил слабой улыбкой, искривленной от боли, и кивнул. Тогда я набрала в грудь воздуха…
И сделала последний рывок – одновременно с ал-Саархалом.