Неправильная Сайко Аймара

Быкова Дарья

Тайр всё ещё молчит, а я волнуюсь, кажется, больше, чем сама королева. Меня не должно быть здесь, не должно! Не при этом объяснении, независимо от его итогов. Примет её Тайр или нет, это его, это личное, я не хочу при этом быть…

И отдельно, с такой же если не большей силой, я не хочу, чтобы он её принял. Говорят, настоящая любовь — это когда желаешь счастья вопреки своему собственному, но я эгоистична до мозга костей, я сама хочу быть его счастьем! Да и Зарислава та ещё… Её даже не каждому врагу пожелаешь…

Некромант

так и не проронил ни слова, и Зарислава продолжает наступление — встаёт, сбросив с плеч плащ, и идёт к нему… И в самый решающий момент, когда она уже совсем рядом, а Тайр поднимает на неё запредельно-пронзительный светящийся взгляд, меня из королевы выдёргивает.

—…здесь! — говорит растерянный, бесконечно удивлённый и совершенно незнакомый мне голос.

А потом та, в чьём теле я оказалась, поднимает взгляд, и я вижу Ирка.

Брат хмурится. Потирает небритую щёку.

— В смысле? — переспрашивает он, и от него отчётливо тянет разочарованием.

— Ты не сказал, лорд, что твоя сестра ведьма. Сильная ведьма. Я позвала её, и вот она здесь, несмотря на мою защиту. Но я не знаю, захочет ли она говорить с тобой.

На лице Ирка отчётливо видно, что он думает: перед ним шарлатанка.

— Что ж, — говорит он, вставая. — Раз так…

— Ирк, — говорю я, решительно рванув управление к себе. Наверное, даже слишком решительно, ведь в данном случае мне позволили это сделать, почти что вручили. И я поняла, что удержаться против воли этой ведьмы не смогу. Я бы и вселиться не смогла, не позови она меня сама…

— Я не говорил вам своего имени, — медленно говорит брат, и его правая рука уже лежит на оружии.

— Прости меня за Ис-Айрен, — говорю я. — Так надо было, Ирк. Верь мне, так надо. Со мной всё хорошо. Береги себя, Ирк. А Софира неплохая, но глупая. Не попадайся пока на глаза Плащам.

— Да я уже понял, — невесело усмехается Ирк. О Плащах или о Софире? — Сайко, это правда ты? Где ты?

— Правда я, Ирк. Не верь ничему, что принесёт молва, знай, что я в безопасности!

Тут я немного покривила душой, но если брат попадётся в руки Бертрану, моё положение лучше не станет…

Я жадно смотрела на брата, впитывая его образ: такой взрослый уже. Такой…

Ведьма мягко меня потеснила, и я не стала сопротивляться, с благодарностью отдала контроль.

— Тебе пора, молодой лорд, — говорит ведьма. — Кто-то из твоих друзей не такой уж тебе друг.

Снаружи слышится какой-то шум, в котором ведьма, да и я угадываем приближение вооружённых людей…

— И тебе пора, девочка, — говорит она мне. И мягко выталкивает.

Глава 28

Утром я чувствую себя опустошенной. Вымотанной. Мне снова нужен укрепляющий отвар от Хона, а ещё желательно и успокаивающий,

ведь теперь, когда я знаю, что Ирк жив и успешно — надеюсь! — скрывается, мои мысли никак не могут оторваться от Тайра и королевы.

Я вдруг осознала, как мой побег мог выглядеть для него. А вдруг он вообще не видел тех злосчастных газет, и знает лишь, что он рассказал мне о симпатии короля, и я тут же рванула во дворец…

От своей гипотетической продажности и беспринципности меня саму затошнило. А уж королева постарается же преподнести всё в нужном свете…

И конечно, мне совершенно не хочется на прогулку с королём. На прогулку, которая совершенно неожиданно образовалась в моём расписании дня, но кто бы вообще меня спрашивал? Я иду рядом, и даже приняла руку — этикет, чтоб его!

— Как дела у моего брата, Ваше Величество? — я даже не пытаюсь скрывать, что именно интересует меня во дворце.

— Мои лучшие следователи ищут доказательства его невиновности. Но он ведь впустил некроманта в свой замок, Сайко. Без борьбы. Отдал ему перстень…

— А как бороться против некроманта, когда свои павшие тут же подымаются и сражаются на его стороне? — спрашиваю, кусая губы.

— Он мог бы попытаться.

— И обречь на смерть вверенных ему людей?

— Чем плохо умереть за короля? — спрашивает Бертран. И я проглатываю «умереть всегда плохо», чтобы не перейти черту. Король и так, кажется, злится. Я редко на него смотрю. Когда у меня хватает духу поднять глаза и встретить его взгляд — я не боюсь, просто неприятно это — он смотрит так, словно сейчас схватит меня, сомнёт, уничтожит… Но он почти не прикасается.

— Даже если он виновен, ради тебя я его пощажу, — говорит король.

— Благодарю, Ваше Величество.

С тяжёлым предчувствием я поднимаю глаза. Нельзя не поднять, когда искренне благодаришь, а за такое неискренне никак не годится…

Бертран останавливается, и я понимаю, что сейчас поцелует. А я отчаянно не хочу. Отчаянно-отчаянно. И я не зажмурилась, собираясь страдать с открытыми глазами, и потому видела, как король словно уткнулся в какую-то преграду. Лицо его перекосило от ярости, но сделать он ничего не мог. Тут же взял себя в руки, и сделал вид, что и не собирался, но…

У меня в груди разливалось тепло. Уверенность в Тайре, в нас. Он защищает меня. И от королевы, и от короля. Понятия не имею, как, но защищает. А значит, всё будет хорошо.

— А чего добивается некромант? — спрашиваю я.

— Власти. Он очень помог нам в войне десять лет назад, но, к сожалению, тогда же необратимо повредился рассудком и вбил себе в голову, что он и есть погибший на войне мой старший брат, принц Иттайри. И что корона по праву его.

— О! — сказала я. — Но почему он ждал десять лет?