Непреодолимо

Харлоу Мелани

Это вдохновляло. Это было трогательно. Это было горячо.

Даже его грязный рот. На мгновение я задумалась, насколько он грязный, и почувствовала, что мое лицо стало теплым.

Когда он вернулся из кухни и снова сел рядом со мной, я подвинула ногу, чтобы дать ему больше места.

– Прости, - прошептала я.
– Я занимаю слишком много места.

– Все в порядке.

Затем, к моему полному шоку, он положил руку на мою ногу и подтолкнул ее туда, где она была. И оставил ее там. Она лежала поверх одеяла, и не то чтобы

он интимно ласкал мое внутреннее бедро или что-то в этом роде, но все же. Все равно. Мое сердце заколотилось. Мое дыхание перехватило. Моя кожа гудела.

В этот момент я почувствовала, как его большой палец начал медленно двигаться вперед-назад прямо над моим коленом.

Глава 8

Мак

Какого хрена ты делаешь? рявкнул на меня внутренний голос. Прекрати трогать ее!

Но я оставил руку на месте, наслаждаясь ощущением колена Фрэнни, прижатого к моему бедру, представляя, что было бы, если бы моя рука оказалась под одеялом.

Я знал, что это неправильно. Я знал, что за нечистые мысли о няне, скорее всего, попаду в ад. Я знал, что если Сойер увидит как я лапаю его дочь меня точно уволят, но я оставил все как есть.

В конце концов, я ведь не лапал ее, правда? Это было легкое касание. Невинное. Поверх одеяла. На открытом месте. Она, наверное, даже не заметила. Она даже не смотрела на меня.

И мне было так приятно сидеть рядом с ней. Прикасаться к ней. Что она была в комнате зимним вечером - еще один взрослый, с кем я мог поговорить, кто понимал. Может быть, она не могла полностью понять, каково это - быть родителем-одиночкой, но не было похоже, что она не боролась. Она знала, каково это - бояться, что ты не справляешься, переживать, что ты испортил единственный шанс на жизнь, который тебе дали. Она была вынуждена задуматься о собственной смерти, как и я, когда меня отправили на службу, а ведь она была еще ребенком.

Мое нутро сжалось, когда я представил, каково это было для нее и ее родителей. Фрэнни ценила жизнь. Она ценила такие мелочи, как хорошая еда, доброта и катание на санях зимой. Она была милой, красивой и щедрой - более чем достойной той жизни, которую ей подарили. Я хотел бы сказать ей это. Я хотел бы, чтобы она не была дочерью моего босса. Мне бы хотелось, чтобы в комнате не было моих детей. Я хотел бы разделить с ней не только это одеяло, этот диван и этот снежный вечер, но и нечто большее. На много больше. Чертовски много.

Но сейчас я был так близко к ней, как только мог.

* * *

К тому времени, когда фильм закончился, Уинни уснула. Я отнес ее наверх, успел снять с нее одежду, надеть пижаму и разбудить настолько, чтобы она смогла сходить в ванную и почистить зубы. Через несколько минут Милли и Фелисити поднялись по лестнице, чтобы надеть свои пижамы, споря о том, в чьей комнате будет спать Фрэнни. Уложив Уинни в постель и поцеловав ее на ночь, я пошел в ванную, где они продолжали препираться, пока чистили

зубы, зубная паста и слюна летели повсюду.

– У меня есть двухъярусная кровать, - сказала Милли. Так ей не придется спать с одной из нас.

Но моя кровать достаточно большая для двоих, - возразила Фелисити.
– Она двуспальная.

– На самом деле она чуть больше односпальной и недостаточно большая для тебя и взрослого, - сказал я ей. Кровать Милли больше подходит с точки зрения пространства.

На самом деле, с точки зрения пространства самым разумным было предложить ей другую сторону моей двуспальной кровати. И если бы она перебралась на мою сторону, я бы ни капельки не возражал.

– Привет, - прошептала Фрэнни стоя позади меня в коридоре.

Я обернулся и почувствовал, что мое лицо стало горячим, как будто она могла догадаться, о чем я думаю.

– Привет, - тихо сказал я.
– Я просто собираюсь положить несколько чистых простыней для тебя на нижний ярус Милли. Может быть, она одолжит тебе что-нибудь для сна.

Она была такой миниатюрной, что я подумал, что одежда Милли может подойти, хотя у нее было гораздо больше изгибов.

Фрэнни улыбнулась.

– Ах, думаю, ее вещи будут слишком малы для меня.

– Да. Ну и дела, папа. Ты думаешь, она ребенок?

Позади меня тон Милли отражал закатывание глаз. Я нахмурился, глядя через плечо на своего первенца, затем повернулся обратно к Фрэнни.
– Я принесу тебе футболку. Ты не против?

Она кивнула.

– Отлично. И правда, не надо никаких проблем с кроватью. Я могу спать на диване под одеялом.

– Тебе будет удобно?

– Абсолютно, - заверила она меня.

Я почесал голову.

– Хорошо. Если хочешь. Я принесу тебе подушку.

– Спасибо. О, и если у вас случайно есть лишняя зубная щетка…

– Есть. Милли, не могла бы ты принести новую из ящика?

– Конечно, папа.

– Тебе нужно полотенце или что-нибудь еще? спросил я Фрэнни, хотя я немного паниковал при мысли о том, что она будет принимать душ в моем доме.

Она задумалась на секунду.

– Может быть, только маленькое, чтобы я могла вымыть лицо.

– Я принесу ей, - сказала Фелисити, выбегая из ванной и направляясь к бельевому шкафу наверху лестницы.

– Спасибо, Фелисити. Я сейчас вернусь, - сказал я Фрэнни.
– Девочки, заканчивайте и ложитесь в постель. Я поднимусь пожелать вам спокойной ночи через минуту.

Спустившись вниз, я пошёл в свою комнату и стал искать чистую футболку, в которой она могла бы спать. К сожалению, мои самые красивые белые футболки были либо грязными, либо свежевыстиранными, но розовыми. Ругаясь, я порылся в ящиках и нашел темно-серую с надписью USMC на груди толстыми черными буквами. Она была выцветшей, но с минимальными потертостями и без пятен. Она утонет в ней, но, по крайней мере, так будет удобнее, чем спать в своей одежде.