Непреодолимые обстоятельства
Шрифт:
Вернувшись домой, Лелька просто упала на свой топчан и пролежала так до самой ночи. Казалось, любое движение вызывает ощутимую физическую боль. И все это в совокупности с дикой душевной болью.
Мама даже испугалась, решив, что у Лельки жар. Она принялась мерить дочери температуру, отпаивать ее чаем. Но Лелька попросила оставить ее одной. Галине Ивановне давно не нравилось то, что происходит с Лелькой, но она не знала, как вывести ее из этого состояния.
— Мам, можно я просто лягу спать? — Просила Лелька. — Утром встану и все пройдет.
Она пыталась держаться, чтобы не разреветься прямо при
В субботу Лелька проспала до обеда. Сказалась бессонная ночь, в течение которой она переваривала разговор с Мариной. Понятно, что та — не соперница, не конкурент. Но разве сама Лелька — фаворитка? Невеста Рустама — Амина. А все они, остальные, так — кто лекарство от скуки, кто для повышения самооценки. И вот разобраться бы, какое место в этой череде занимала сама Лелька?
***
Праздник обручения по традиции устраивала семья невесты. Однако, участие в затратах принимала и семья жениха. Обычно такой праздник делали в доме невесты, но современный мир допускал проведение торжества и в ресторане. Хасановым было это удобно. Дядя Дато предоставил свой ресторан старым друзьям с радостью.
Сторона жениха, явившись на праздник, должна была одарить богатыми подарками невесту и ее родственников. С давних времен и по сегодняшний день «хонча» — традиционные подносы со всевозможными подарками: украшениями, сладостями, тканями, платками — были неотъемлемой частью ритуала.
Рустем подъехал на своем белом внедорожнике к ресторану ровно в тот момент, когда на парковке остановилось авто отца и водитель отворял дверь перед Шамилем Давидовичем. Рус успел, и отец не сказал ни слова — только посмотрел недовольно. Придраться было не к чему — костюм с иголочки, на лице никаких следов вчерашнего возлияния. Отец кивнул сдержанно и Рус сам подошел поздороваться. Из машины уже показались мать и сестра.
— Отлично выглядишь! — Оценил Рус наряд Гюнай и деловито осведомился. — Подарки привезли?
Сестра расцвела, реагируя на комплимент.
— Спасибо. Ну и хитрец ты, Рус! Привезли, конечно.
Рустем удивился, насколько ему было все равно на то, что происходило сейчас. Ни волнения, ни неприятия, никаких эмоций. Словно сердце из него вынули и убрали как смерть Кощея в надежное место на хранение. Ему хотелось только одного — чтобы все это побыстрее закончилось.
— Тогда пойдем. — Подал Рус руку Гюнай. — Сейчас Хасановы встречать выйдут.
***
После обеды к Ивановым явилась Катька. И снова они собрались и решали, что делать с ней — лежащей бесцельно в своей комнатке Лельке. Вадик смотрел в комнате Галины Ивановны мультфильмы, врубив громкость на максимум и подпевая песенкам из телевизора. Танька и Катерина переговаривались довольно громко — перекричать орущий телек было делом нелегким. Мама по традиции что-то стряпала на кухне под мелодраматические сопли в сахаре. Ее возгласы одобрения или порицания героев доказывали вовлеченность маменьки в кинематографический процесс.
Лельку ужасно раздражал гвалт. Громкая Катька, визжащий телек, беготня Вадьки по квартире — все это только добавляло раздражения.
— Вставай, Лель! Сегодня солнце
— Не хочу. Мне плохо. — Как могла открещивалась Лелька от попыток подруги ее потревожить.
— Тебе все время плохо. Ты все время спишь, а надо ловить последние лучики солнца, а то зима скоро.
Лелька едва не разревелась. Скоро зима, а в ее жизни какого просвета. Еще немного и серая мгла ляжет на город. Чтобы скрыться от Катьки, Лелька скользнула в туалет. Закрылась там. Как же надоело это все.
— Что ты там закрылась? — Скреблась Катерина в дверь. — Я от тебя не отстану. Пойдем на улицу.
Мама в кои-то веки отвлеклась от интересного ей сериала и вдруг перешла на сторону Катьки.
— Лель, ну правда, смотри какое солнце в окно светит! На улице жизнь кипит — люди ходят, детки на площадке играют. — Галина Ивановна подошла к окну и, зажав под мышкой лопатку, стала комментировать происходящее за окном. — В ресторане, вон, опять сборище. Народу сколько, смотри, Катюх! Да не просто народ, там прямо праздник. Подносы какие-то. И все вокруг парочки стоят. Платье у девушки какое красивое, нежно-голубое. Невеста, может? А жених-то каков, с иголочки одет! Черненький, на твоего Рустема похож, Лель!
— Где? — Спросила подруга и выглянула в окно и вдруг осеклась. — Ой.
Лелька, смутно чуя, что не спроста Катька «ойкнула», выскочила из туалета и влетела в кухню. Следом за ней заглянула в помещение и любопытная Танька.
— Что там? — Пыталась пробиться Лелька к окну.
Катька загородила ей проход, широко растопырив свои ручищи.
— Ничего, Лель! Не интересно там! Пойдем лучше в комнату кино смотреть. — Несла подруга какую-то чушь.
Мама, растерявшись, так и застыла с лопаткой подмышкой. Она не могла понять, что случилось и почему Катька вдруг так кардинально поменяла свою позицию. Галина Ивановна даже не догадалась, что за молодой человек стоит на стоянке ресторана на той стороне улицы.
— Это он? С ней? — Побледневшими губами прошептала Лелька.
— Да какая разница! — Не унималась Катька. — С ней, не с ней. Кино мы смотреть хотели.
— Дай посмотреть! — Потребовала Лелька со сталью в голосе. — Пусти!
— Вот зачем тебе это надо?! — Катька обиженно отодвинулась, пропуская ее к застекленному прямоугольнику в мир.
С удовольствием мазохиста Лелька подошла к окну. Присмотрелась. Высоковато, но она бы никогда не спутала его ни с кем другим. Это был Рус. А вокруг куча гостей, среди которых Лелька угадала Фариду Фархатовну и Гюнай. Рустем стоял рядом с миниатюрной брюнеткой в нежно-голубом платье. Тонкая как тростиночка, с копной темных, длинных волос она скромно стояла рядом с ним.
С трудом сглотнула. В ушах стук собственного сердца. Значит, вот так? Ему и дела не было до нее. Он как всегда свеж и прекрасен — осанка, одет с иголочки, рядом с невестой ему под стать. Вокруг родственники и друзья. Они держат в руках подарки для семьи Хасановых. Сегодня обручение. Рус кажется вполне счастливым. По крайней мере, он не поставил отцу ультиматум, не отказался. Усмехнулась едко, он же сказал, что не может отказаться. Или не хочет?
Лелька сжала зубы. Смотрела, не отрываясь, на их праздник. Туда, где не было места ей.