Непреодолимые обстоятельства
Шрифт:
Хотел уже вернуться назад, когда вдруг на той самой спортивной площадке, на которой однажды рано утром впервые увидел Булочку, качающую пресс, заметил двоих. Одна фигура была мужской, грузной, бесформенной, другая же… Он мог отдать руку на отсечение, что это была она. Длинная коса болталась за хрупкой спиной, спускаясь ниже лавки. Кровь ударила в затуманенную голову.
Рус наблюдал, как двое сидят и не знал, как быть. Подойти сейчас? И что он ей скажет? Как посмотрит в глаза? Он считал ее виноватой и обещал, что назад пути нет. А теперь вдруг явится пред Булкины очи?
Она вдруг
Глава 27. Сердце, разбитое вдребезги
Лелька уставилась в телефон. Только что Гюнай выложила фото со Сватовства. На картинке девушка увидела чай и сладости. Подпись гласила, что чай у Хасановых очень вкусный — ароматный и сладкий. Лельку окатило горячей волной. За эти две недели своих страданий и бесцельного лежания на топчане она успела вычитать все об азербайджанских свадебных церемониях. Сладкий чай означал только одно: сватовство состоялось, и невеста ответила согласием.
Прямо сейчас, в этих летних июльских сумерках рухнула ее последняя надежда. Надежда на то, что Рустем откажется, что он выберет ее, что у них есть еще маленький шанс на счастье.
Словно привидение она поднялась и пошла к подъезду.
— Лель, ты куда? — Растерянно проговорил Виталик и вскочил с лавки вслед за ней в попытке догнать.
— Домой. Надышалась. — Бросила Лелька.
Дышать ей как раз-таки было нечем. От осознания, что все сейчас катится в пропасть, она не могла ни вдохнуть, ни выдохнуть. Хотелось реветь, слезы щипали глаза, но только не перед соседом. Неуклюжие утешения от Витали — то еще удовольствие. К тому же, был риск облаять незадачливого ухажера от злости и обиды, которая росла пропорционально осознанию всей ситуации. Ей бы проораться, повыть, порыдать, чтобы выпустить все эмоции наружу. Да только не в чистом же поле она живет, а среди людей. И ночь на дворе, все спят.
Лелька дошла до подъездной двери, выудив из кармана ключ от домофона. Виталя привычно тащился рядом. Где-то в кустах черемухи у крыльца заливисто пела ночная птица. Хорошо быть вольной птичкой — нет никаких правил и дурацкий обещаний, никаких страданий о несчастной любви. Летай себе, где хочешь, вей гнездо, чирикай.
— Лель! — Разорвал тишину июльской ночи голос, знакомый до боли.
Колени затряслись, руки ослабли. Лелька остановилась, медленно поворачиваясь. У нижней ступени крыльца, ведущего в подъезд, она увидела Рустема. Он стоял и смотрел на них, на нее. Белая рубаха с закатанными до локтей рукавами и расстёгнутой верхней пуговицей. Странный взгляд исподлобья.
Откуда он здесь? Разве не счастливое сватовство должен сейчас отмечать?
Молчание неожиданно прервал Виталик.
— Зря ты сюда приехал.
Лелька даже обернулась на него. Ого, смелость!
— Я не тебя звал. — Отрезал Рус. — Исчезни!
— А я тебе говорю! Понял? — Воздыхатель сделал шаг в сторону ступеней.
Лелька физически ощутила, как у них обоих сжались челюсти. Охватил ужас. Только драки между Виталей и Русом
— Виталь, уйди, пожалуйста! — Взмолилась она. — Я сейчас поговорю и домой пойду.
Еще с полминуты сосед сомневался. Шумно выдохнул, ругнулся и ушел в подъезд, громко хлопнув тяжелой стальной дверью. Лелька вздрогнула от неожиданности. Нервы ее были натянуты как струны. Что ожидать от этого разговора?
А Рустем уже поднимается по ступенькам, и Лелька явственно чувствует аромат его туалетной воды. Смотрит пристально, пронзительно. Подходит слишком близко, так, что между ними остается всего несколько сантиметров. Походка его слишком расслаблена, а взгляд напряженный, странный. Никогда она не видела Рустема таким. И не пьян вроде, и не такой, как был обычно. Взвинченный, словно оголенный нерв.
Лелька не могла находиться так близко. Так опасно близко.
— Что ты хотел, Рус? — Дрожащим голосом прошептала она. Вышла странно — сипло, как будто голос сел при простуде. — Зачем пришел?
— Поговорить хотел. Был в ресторане у Дато, решил зайти. — Рус склонился над ней.
Голос его, бархатный, обволакивал. Лелька, как тот удав перед заклинателем змей, готова была расплыться перед ним маленькой лужицей за одно только прикосновение. Отступила на шаг, пытаясь взять себя в руки, пытаясь казаться сильной. Дурочка!
— Сватовство отмечаешь? — Спросила, вздернув подбородок. — Невеста тоже в ресторане?
Алимов холодно сверкнул глазами.
— Следишь?
Лелька не знала, что ответить. Она попала в западню. Да, она следила! Каждую минуту проверяя долбанные соцсети, пытаясь выяснить, где он и с кем. Ненавидела его за то, что выбрал не ее; Амину — за то, что такая красивая, за то, что он достанется ей; злилась на весь мир и на свою горькую судьбу.
Рус сделал еще шаг, сокращая возникшее между ними расстояние.
Лелька испугалась. Только что она готова была простить ему все за одно только прикосновение, за то, чтобы чувствовать его дыхание на своем виске. Надо уходить. Этот разговор ни к чему не приведет. Ничего не изменить.
Лелька развернулась и, открыв дверь, юркнула в подъезд. Конечно же, он оказался рядом быстрее, чем тяжелая дверь захлопнулась, и успел войти за ней следом. Лелька нажала кнопку «Вверх» лифта, моля, чтобы тот приехал быстрее.
Алимов настиг ее, прежде, чем открылась кабина подъемника и Лелька успела в нее войти. В лифт они шагнули вместе. Рус словно заполнил собой все тесное пространство старенького пассажирского лифта. Нечем стало дышать. Лелька вжалась в зеркальную стену, не понимая, на какой этаж они все-таки поедут. Если поедут. Лифт дернулся, двери захлопнулись, заработал мотор. Подъемник пополз вверх.
Рустем наклонился к ней, втягивая воздух у самой ее шеи. Мурашки побежали по коже. Он заметил это и улыбнулся мимолетно.
— Маленькая моя. — Целовал ее шею, вдыхал аромат ее волос, обнимал.
Лелька плавилась под его руками. Она почти парила, отдаваясь его губам. Лифт, уносящий их вверх, только добавлял ощущений полета. Когда Алимов наконец коснулся ее губ, жадно и требовательно, по телу Лельки пробежала волна дрожи. Он приучил ее к себе. Она зависима от него. Он — ее наркотик.