Непреодолимые обстоятельства
Шрифт:
— Кать, отстань! Я сама решу, что мне делать.
Был единственный ответ на все, что бы не предлагала подруга.
Лелька теперь много работала к радости Варвары Ильиничны. Девушка уезжала из дома рано, возвращалась затемно, законный обед частенько пропускала. Девочки-коллеги только обеспокоенно качали головой, но в душу не лезли — в своей бы жизни разобраться.
В начале сентября Катерина принесла на хвосте весть. Из того филиала, где занималась Лелька раньше, в их филиал в районе перевелась Элеонора.
— Давай, Лель, начинай уже ходить в зал! Тебе
Лелька бросила на подругу рассерженный взгляд. В их доме имя Рустема было под запретом. Катька осеклась, готовая услышать в ответ кучу гадостей.
— Лелик, сходила бы, правда! — Робко заглянула мама в комнату. — И полезно, и нравилось же тебе.
Лелька хотела послать их всех лесом, но услышав, что занятия теперь ведёт Элеонора, вдруг передумала. Ей ведь, и правда, нравились гамаки. Когда-то. А в зал в Раменках она не ходила, боясь встретить Руса или Дато. Думала, если увидит кого-то из них, точно не сдержится.
— Хорошо, схожу. — Буркнула Лелька.
Может, и правда, йога ей поможет? В последнее время она стала какая-то вялая и сонная. Сил ни на что не хватало.
А Катька выдохнула. Не мытьем, так катаньем.
***
Как провёл Рустем этот месяц? Он не помнил. Точнее, помнил, что днем была работа, много работы. Иногда вынужденные визиты к Хасановым. Вечера же все были похожи друг на друга и слились в один бесконечно длинный загул. Ресторан или бар, друзья, девушки.
Два раза он ездил в Питер по делам. Возвращаться в пустую квартиру было тошно, и Рус старался побыстрее покинуть её. Выручал зал. Сначала переживал, что случайно встретит там Лельку, но Элеонора сообщила, что Булочка больше не ходила на гамаки. К Дато в ресторан он целенаправленно больше не ездил. Не хотел даже случайно оказаться рядом. Благо, в Москве достаточно мест, где можно было собраться.
Воспоминания о Лельке угнетали. Он чувствовал свою вину перед ней. Но жалел ли о своём поступке? Нет. Они, и правда, разные, убеждал себя. Слишком разные. Ему идеально подходила Амина. Отец теперь постоянно об этом напоминал.
Им с невестой приходилось отныне общаться больше. В середине сентября должен был состояться досвадебный следующий этап — праздник Обручения. Дато убедил отца праздновать в их ресторане. Отец и дядя Гаджи ухватились за эту идею. В ресторан можно позвать много гостей. Там есть, где отметить торжество. Мнения Рустема никто не спрашивал. Но спорить — нет уж! Ему вообще было плевать на все эти приготовления.
Невесту весь досвадебный период полагалось баловать и одаривать подарками. Этим занимались мать и сестра, а он порой даже не в курсе был, что от его имени было преподнесено Амине: сладости ли, золото или еще какие-то милые мелочи.
Когда они с Аминой бывали вместе, она всегда лишь украдкой смотрела на него, потупив взор. Он видел трепет в её взгляде, хотя Амина и не проявляла своих чувств. Но он точно знал, почувствовал — она без ума от
Эти кротость и воспитанность должны была приводить его в восторг. Родители и сестра были очарована Аминой. А он? Приятная девочка, идеальная кандидатура на роль его жены и матери его детям. И все на этом. Каждый раз, когда он смотрел на неё, он вспоминал другую. Ту, что не стала его избранницей. Наверное, когда-нибудь это пройдет. Он забудет о Лельке и снова будет свободен в своих пока еще таких запутанных чувствах.
***
— Приготовьтесь, девочки! Расправьте ткань гамака, возьмитесь за края руками, вот так. — Начала Элеонора занятие. Она нажала на кнопку старенькой магнитолы и из динамика полилась расслабляющая музыка. — Начнем с самого простого.
Это было первое занятие на гамаках в этом фитнес-центре. Лелька сдержала слово и пришла. Отчего Катерина, сидевшая сейчас на рецепции, была бесконечно счастлива. Она не верила, что получится убедить подругу в необходимости посещения занятий.
Переодевшись, Лелька скользнула в зал одной из последних и заняла гамак в крайнем ряду, у самой двери. Элеонора, увидев ее, выгнула бровь от удивления, но ничего не сказала, лишь кивнула и улыбнулась довольно тепло.
Тренерша говорила, что делать, а девочки старательно выполняли указания, кто легко, а кто пыхча и задыхаясь. Йога в гамаках — только с виду парящее действо, которое на самом деле требовало сноровки и усердия. Лелька, отходив некоторое время на эти занятия, уже понимала, о чем ведет речь Элеонора. И в принципе, ей уже было легко выполнять команды. Однако, как только Лелька поставила одно колено в мягкую ткань, которая свисала с потолка на манер качелей, и подняла вторую, чтобы выполнить необходимые упражнения, голова Лельки закружилась, все поплыло перед глазами. Ее замутило. Навалилась ужасная слабость, а ладошки вмиг стали влажными.
Это было странно, ведь, так бывает только если человек никогда не занимался подобными тренировками. Лелька за пару месяцев хождения на йогу освоилась, привыкла. Этот месячный перерыв не мог так радикально подействовать на ее вестибулярный аппарат, чтобы ей вновь, как в первый свой приход на гамаки, стало плохо.
Не дожидаясь, пока станет плохо настолько, что это приобретет катастрофические последствия, Лелька вывалилась из гамака. Благо, дверь была совсем рядом. Как и в свой первый приход в фитнес центр, она вылетела из зала с зеленым лицом и бросилась прямиком в уборную.
Когда девушка вышла из туалета и поплелась к раздевалке, опираясь о стену от дикой слабости, к ней подошла Элеонора. Даже занятие прервала, мелькнула у Лельки мысль. Стало неудобно. Снова она выставила себя слабачкой. Но тогда ей хотя бы плохо не было, а сейчас? Ноги до сих пор тряслись, руки дрожали.
— Катерина, где вы? — Недовольно позвала тренерша незадачливого администратора. — Девушке плохо, а вы и не видите.
Катька выглянула из-за стойки и обомлела. Через секунду она уже была рядом, держала Лельку под локоть.