Непреодолимые обстоятельства
Шрифт:
Бармен показал знак "окей" и переключил своё внимание на других клиентов.
— Оль… — Начал он.
А Лельке стало вдвойне тошнотнее. Ну, вот зачем она согласилась ехать? Потом, позже она часто будет вспоминать этот вечер. Ей будет казаться, что поступи она тогда по-другому, не было бы тех ошибок, что совершила.
— Виталь, давай не будем, — попросила она жалобно.
Виталик кивнул и смолк. Так и сидел рядом, вздыхал и наблюдал за ней, но Лельке уже было всё равно. Оранжевый, будто огненный, напиток приятно согрел внутренности. Кажется, Катька была права: тело расслабить легче, чем мозги.
— Взять тебе ещё? — Пробубнил воздыхатель.
— А, давай! — В глазах её опасно заблестело.
Попивая коктейли, Лелька и не заметила, что со второго этажа, из зоны VIP кабинок за ней наблюдает две пары глаз.
***
Рус освободился довольно поздно. Решал вопросы по поставкам оборудования в клиники. Один из поставщиков застрял на границе и нужно было найти выход из сложившейся ситуации — дни простоя приносили лишь убытки.
Закончив, он пролистал ленту сообщений в мессенджере. Среди рабочих чатов нашлось сообщение от Гюнай с той самой фотографией из дома, где обосновались на время приезда в Москву Хасановы. По обычаю, в этом этапе Малого сватовства участвовали только женщины.
Под фото, где среди разных девушек Рус узнал Амину и свою сестрицу, была подпись. "Кажется, Аминочка согласна, теперь дело за тобой. Только с Лелькой вопрос реши, она хорошая". Рустем вдруг понял, что не писал сегодня Булочке. Он звонил, она не взяла трубку и отписалась, что занята. Он решил набрать позже, а потом совсем замотался, решая таможенные вопросы.
Странно, подумал Алимов, в мессенджере висело время, когда Булка в последний раз заходила в сеть. И это было уже несколько часов как. Рустем написал, сообщение не дошло. Позвонил. Очень удивился, услышав в трубке "абонент не абонент". Небось бросила разряженный телефон и погрузилась в семейный быт и болтовню с мамой или сестрой. Он решил, что обязательно отшлепает её, как только они встретятся и останутся наедине. Эта мысль отозвалась в нём истомой. Он скучал по ней — в последнюю неделю они почти не виделись.
Добравшись до дома, он позвонил снова. Телефон по-прежнему был не доступен. Что-то явно не так, успел подумать Рустем, как увидел на экране смартфона номер Дато. Алимов удивился. С того спарринга в зале они почти не общались.
— Алло. — Холодно ответил Рус.
— Привет, брат. — В трубке как всегда грохотала музыка. Судя по голосу, Дато был слегка пьян и как будто довольным. — Как дела?
— На работе был, только закончил. — Ответил устало Рус.
— Я же говорил тебе, что она — не та, кто тебе нужен. — С ходу заявил бывший друг.
— О чем ты, Дато? — Напряжённо спросил Рустем.
— О Булке, конечно. Ты вот на работе вкалываешь, стараешься. А она по клубам скачет. Наверное, ищет вариант покруче.
Алимова окатило жаркой волной. Она не могла пойти одна без его разрешения. Он же чётко дал понять это. И она даже согласна была. В мозгу яркой вспышкой всколыхнулся не отвеченный звонок и смс о том, что Лелька занята. Алимов выругался, хотя это не входило в его привычки.
— В смысле? — Словно не веря собственным мыслям, переспросил он.
— Да в прямом. Сидит сейчас в баре, а вокруг какой-то мужик трётся, третий коктейль ей
В трубке раздались гудки. Алимов бросил смартфон на соседнее кресло, завёл свой внедорожник и вдавил в пол педаль газа.
***
Лелька хотела домой. Она уже прилично выпила, походка была не твердой и ей самой было это противно. Но Катька во всю веселилась, отплясывала под попсовые хиты последних лет.
"Все лица мужского пола не сводят глаз с танцпола, А я там гордо танцую одна. Играя на грани фола, ты сделал больно мне снова. Я знаю, что виновата сама. Мне сводит душу и тело: так сильно тобой заболела, И вот температурю опять. Звучат минорные треки на этой дискотеке: Я начинаю тебя забывать. Под грустный дэнс я отпускаю нашу любовь, Только здесь я "оттанцую" всю свою боль. Как в паутине большой сети, Ты рассыпаешься в памяти. Под грустный дэнс ты так красиво теряешь меня, Словно весь наш город больше не вспомнит тебя. Тот, кто был мне необходим, Слишком чужой, чтобы быть родным."*
Лельке стало душно. Как и всегда бывает, когда алкоголь берёт контроль над разумом, захотелось рыдать, осознавая, что песня эта точно передаёт её теперешнее состояние. Через сотню нетрезвых, потных тел, которые двигались в такт песне, девушка отправилась в сторону выхода из клуба. Наконец она добралась до дверей. Пахнуло свежестью летней ночи. Ещё и дождь пошёл, мелкий и противный, как сквозь сито.
Виталя тащился где-то позади. Он, попыталась припомнить Лелька, так и не отошёл от неё ни на метр. Сидел рядом и горестно вздыхал. А ей было то смешно, то грустно, а то вдруг хотелось устроить скандал, выпустив свою обиду и бессильную злобу на него, хотя даже в пьяном угаре она понимала, что Виталя уж точно не имеет никакого отношения к тому, что с ней творится.
Она искала, у кого прикурить сигарету. Когда-то давно, ещё на втором курсе универа, Лелька начинала курить. Это было модно. Но как-то не задалось. Она кашляла как чахотошница со стажем и в конце концов Катька, курившая класса с 8 школы, предложила Лельке завязать и не позориться.
Вот и сейчас, раздобыв где-то сигаретку, тонкую, длинную, с каким-то фруктовым вкусом, она пыталась прикурить её. Под дождём сигарета не зажигалась, огонёк зажигалки гас и все усилия были безуспешными.
Лелька стояла у края проезжей части и была сосредоточена на процессе, когда вдруг перед ней резко затормозил огромный внедорожник. Липкий страх от того, что она узнала машину, заставил сжаться все внутренности. Хлопнула водительская дверь и через секунду возле неё вдруг оказался злой, как черт, Рустем.
_________
*Песня Artik & Asti "Под грустный дэнс"
Глава 23. Дурацкая опрометчивость
Лелька замерла, пытаясь прийти в себя. На голову сыпало изморозью, но ей было всё равно. В такой ситуации не то, что о зонте не подумаешь, не будешь знать, как дышать вообще. Рус одним движением пальцев вытолкнул из её руки сигарету, и та полетела в лужу, так и не загоревшись.
— Ты что здесь делаешь? — Процедил Алимов, глядя ей в глаза.