Неприкасаемый
Шрифт:
— Вау, они прекрасны. Спасибо, — говорю я ей, хотя не знаю, кого я должна благодарить. Никогда за миллиард лет я не ожидала, что стану королевой выпускного бала в этой старшей школе или в любой другой.
Бывшая королева наклоняется, чтобы довериться: — Твой парень заказал их специально для тебя.
Картер наклоняется и шутливо шепчет: — Почему ты выдаешь все мои секреты?
Она улыбается мне. — Ты счастливая девушка.
Сегодня я чувствую себя счастливой девушкой. Еще больше повезло, так как мой класс не выбрал меня, мне не нужно прикасаться к микрофону или произносить какую-либо
— А теперь, леди и джентльмены, у короля и королевы будет первый танец. После этого все желающие могут присоединиться к ним на танцполе и танцевать всю ночь напролет! Развлекайтесь, берегите себя и не делайте того, что ваши родители не одобрили бы, — говорит он им, грозя пальцем собравшейся публике. Он получает несколько вежливых смешков, но также много пустых взглядов.
Картер берет меня за руку и ведет вниз по ступенькам. Прожектор следует за нами на танцпол. Картер обнимает меня, не обращая внимания на правило о расстоянии между партнерами по танцу. Бен Кинг начинает напевать из динамиков «Останься со мной», и Картер притягивает меня ближе.
— Она моя королева каждый день, да? — бормочу я игриво.
Картер стреляет в меня озорной улыбкой. — Тебе понравилась эта строчка, да?
— Твоя аудитория точно заценила. Ты пытаешься заставить всех других девушек украсть тебя у меня?
— Нет, я не ожерелье; Меня нельзя украсть
— Не могу поверить, что я королева выпускного, — говорю я ему.
— Преимущества свиданий с королем. Лучше приготовься, на выпускной ты тоже получишь эту корону.
— Я сомневаюсь в этом. — Его выбирает старший класс, а не ты.
Неверяще приподняв бровь, он говорит: — Если честно, ты не можешь сейчас сомневаться в моей способности делать дерьмо. Давай, Зои. Я позабочусь о том, чтобы ты выиграла.
Я снисходительно качаю головой. — Я не хочу, чтобы ты это исправлял.
— Значит, ты хочешь, чтобы я танцевал так близко с какой-нибудь другой девушкой?
Я делаю паузу, чтобы подумать, а затем говорю ему: — Хорошо, ты можешь это исправить. — Не то чтобы ему нужно было нарушать какие-то правила, просто пользуется своим значительным влиянием и говорит людям, что он от них хочет. Я уверена, что его миньоны помогут ему. — Что ты будешь делать, когда школа закончится и тебе придется начинать все сначала в Колумбийском университете? У тебя не будет приспешников, которые будут выполнять твои приказы.
— Не сразу, но скоро появятся новые, — говорит он, уверенный в своих лидерских качествах. — Кроме того, Нью-Йорк — это мой дом. У меня там много друзей.
— Что-нибудь, что мне понравится?
Его губы слегка изгибаются. — Тот, который тебе может понравиться слишком сильно. Мне придется держать тебя подальше от него, чтобы он не попытался схватить тебя.
— Невозможно, — заявляю я. — Я тоже не ожерелье.
— Нельзя украсть, да?
Я качаю головой. — Я вся твоя.
— Я задержу тебя в этом, — говорит он мне.
— Ну, по крайней
Картер качает головой. — Сомневаюсь. Пребывание только в выходные не дает нам много времени, и я хочу показать тебе город.
Улыбаясь нашему воображению, идущему по тротуарам на многолюдной площади Таймс-сквера, я говорю ему: — Не могу дождаться. Думаю, нам будет весело.
— Знаешь, когда я думаю, что мы повеселимся? Когда этот дурацкий танец закончится, — бормочет он, наклоняя голову, чтобы поцеловать меня в голое плечо. — Когда я смогу вытащить тебя отсюда и вытащить к чертям из этого платья.
— Мне нравится это платье, — говорю я ему.
— Я тоже люблю его. Я буду любить его больше, когда он будет лежать на полу, а ты будешь голой в постели со мной.
— Что за животное могло положить на пол это великолепное платье? — требую я, широко раскрыв глаза. — Наверняка есть хотя бы стул, на котором мы можем его разложить.
— Ты фокусируешься не на той части этой истории, — констатирует он.
— Я возмущена твоим грубым обращением с моим прекрасным платьем. Тебе можно так обращаться с моим телом, но с моим платьем? Ни за что.
Картер закатывает глаза. — Хорошо, мы бросим платье на стул. Пока ты голая, мне все равно, где твоя брошенная одежда.
Небрежно кивнув, я говорю: — Намного лучше. — Едва не сбиваясь с ритма, я спрашиваю: — Итак, где твой рот в этом сценарии?
Красивый рот, о котором идет речь, изгибается в улыбке. — О, мой рот делает хорошую работу. Ты лежишь животиком на мягкой кровати, я целую твою поясницу, ладонью держу твою красивую голую задницу.
— Мм, звучит мило. Интересно, куда клонится твой рот…
— Ну, смотри, у тебя мокрая киска просто просит внимания.
Я прикусываю нижнюю губу, наклоняясь, чтобы пробормотать: — Продолжишь в том же духе, и я вытащу тебя отсюда еще до того, как начнется танец.
— Не угрожай мне хорошо провести время, — отвечает он.
Я ухмыляюсь и приподнимаюсь на цыпочках, чтобы поцеловать его. — Мы не собираемся здесь оставаться надолго, не так ли?
— Совершенно верно, — подтверждает он.
52
Я нервничаю, когда мы стоим в коридоре за запертой дверью, ожидая возможности войти внутрь. Картер сосредоточенно склонил голову и вводит цифры в приложение на своем телефоне, предположительно, чтобы отключить сигнализацию еще до того, как мы войдем внутрь.
— Должно сработать, — бормочет он, засовывая телефон обратно в карман и вставляя ключ в замок.
Он толкает дверь и заглядывает внутрь. Когда сигнализация не издает пронзительного звука, я предполагаю, что приложение сработало.
Картер поворачивается, победно улыбаясь мне, затем хватает мой чемодан и вкатывает его внутрь. Я иду за ним более осторожно, наблюдая за его уверенной походкой, когда он пробирается в свою новую квартиру.
Безумно думать, что он будет здесь жить. Он будет жить не только один, но и в городе. Ну, я думаю, для него это не так важно, потому что он отсюда, но… Боже, какую жизнь он ведет.