Неприкасаемый
Шрифт:
Картер усмехается. — Нет, ты псих.
— Тогда это слишком быстро. Я не понимаю, как я могу быть уверена, что к тому времени ты не разрушишь мою жизнь.
Внезапно становясь дерзким, Картер говорит: — О, я не знаю. Я думаю, ты убедишься в этом гораздо раньше, чем думаешь. Например, перед новым годом.
Подавившись сдавленным смехом, я говорю ему: — Ты знаешь, что декабрь почти закончился, верно?
— Ага. У меня еще есть парочка трюков в рукаве.
Теперь моя очередь приподнять бровь. — Думаешь, сможешь убедить меня
— Я точно уверен. Это действительно крутые трюки.
— Ты безосновательно самоуверен.
— Как правило. Но все в итоге получается, — говорит он.
Мне не хочется тратить свою энергию — или больше времени в городе — на споры об этом, поэтому я соглашаюсь простым: — Посмотрим.
Картер качает головой. — Я не могу решить, кого ты так упорно недооцениваешь, меня или себя.
Это немедленно вызывает у меня хмурое выражение лица. — Прости? Я не недооцениваю себя. Я вполне уверена в своих силах, большое спасибо.
— Да, — говорит он, слегка кивнув в знак подтверждения. — Когда дело доходит до определенных вещей, абсолютно. Но у тебя есть эти слепые пятна, эти причудливые пятна неполноценности, когда дело доходит до нескольких вещей. Ты продолжаешь пытаться убедить себя в том, что я несерьезно отношусь к тебе, Зои, но это неправильно. Я серьезно отношусь к тебе, более серьезно, чем когда-либо в своей жизни.
— Дело не в том, что я не думаю, что ты серьезно относишься ко мне, — отрицаю я, но не расширяюсь, потому что не знаю, как опровергнуть его заявление.
— Колледж — это другое. Как будто ты боишься подняться выше определенного уровня, но ты должна. Может быть, если бы ты это сделала, может быть, если бы ты целилась выше, ты бы приземлились там. Как узнать, если ты боишься попробовать?
— Я не напугана. Я реалистка.
— Я думаю, ты навешиваешь ярлык на страх и называешь его реализмом, — говорит он мне. — Ты не боялась рискнуть со мной, но теперь, когда приходит время колледжа и будущего, ты вдруг перестраховалась. — Выдерживая мой взгляд, он качает головой. — Мы не рискуем, Эллис. Мы не отворачиваемся от того, чего хотим, потому что это может немного повредить, если это пойдет не так. Мы доверяем друг другу, чтобы быть там, чтобы собрать осколки, если это произойдет. Так что либо ты ведешь себя как курица, либо ты мне не доверяешь. Скажи мне, что это.
Я морщу нос и бью его в живот, не радуясь тому, что меня обзывают собственной чушью. — Это не цыплячье дерьмо, чтобы не бросить осторожность на ветер и не разрушить свои жизненные планы, чтобы я могла присоединиться к тебе в погоне за твоими.
— А что, если мои лучше? — Он предлагает. — Не пойми неправильно, но твои жизненные планы посредственны. Посредственная школа, посредственная обстановка. Я знаю, что ты работала изо всех сил, чтобы добиться этого, и, возможно, это было для тебя потолком до встречи со мной, но не сейчас. Разве ты не понимаешь? Я могу поднять тебя выше. Ты позволила мне использовать
Я чувствую, что мое сердце разрывается, когда он читает мне нотации таким образом. Нередко он зовет меня, но обычно в этом нет необходимости. Обычно я не веду себя как куриное дерьмо.
Я стряхиваю с себя его слова и привожу факты. — Если бы я пошла в городской колледж, это стоило бы мне на 20 000 долларов в год больше, чем частная школа в Пенсильвании, Картер. Для получения степени бакалавра это большие деньги. А я не хочу в Городской колледж, я хочу в тот, где заработаю халяву. Мне нравится школа в Пенсильвании, мне нравится кампус…
— Нравится, нравится, нравится. Я тебе “нравлюсь” или ты меня любишь?
Пыхтя, я говорю ему: — Это нечестно. Ты не колледж.
— Ты меня любишь, — заявляет он. — И я люблю тебя. Даже помимо желания быть с тобой, я хочу для тебя большего, чем быть посредственностью. Ты заслуживаешь этого больше, чем кто-либо другой, кого я когда-либо встречал.
Скрестив руки на груди, я говорю ему в ответ его собственные слова. — Люди не всегда получают то, что заслуживают, помнишь?
— Не всегда, но в данном случае можно. Просто позволь мне дать это тебе.
Я должна чувствовать себя лучше из-за предложения, которое, как я знаю, будет, но с его предложением помочь мне заплатить за школу, если я приеду сюда, у меня будет на одно оправдание меньше. Очевидно, что вопрос о том, нравится ли мне школа, в которой я буду учится, находится ниже в его списке приоритетов, чем местоположение. — Ты хочешь, чтобы я пожалела? Ты просишь меня сделать все возможное для успеха наших отношений, потому что, если я пойду на этот компромисс, если я пойду в школу, в которую не хочу ходить, и тогда мы расстанемся? Я пожалею, что приняла это решение.
Явно равнодушный, Картер качает головой. — Я не прошу тебя идти на такой компромисс. Я не прошу тебя делать что-то, о чем ты пожалеешь в маловероятном случае, если между нами ничего не получится.
— Но ты…
Какое-то время он молчит, выдерживая мой взгляд, а затем говорит: — Я не говорю о Городском колледже, Зои.
— Это единственный колледж в городе, который…
Он не дает мне закончить. Он обрывает меня и крадет все мои слова, говоря: — У меня есть для тебя интервью в Колумбийском университете.
Все останавливается на мгновение. Я смотрю на него, боясь дышать. Он смотрит на меня, ожидая ответа. Его слова снова звучат у меня в голове, но я не могу их полностью усвоить. Они не имеют смысла — слова слишком невероятны, чтобы быть правдой, не так ли? Я знаю, что Картер делает дерьмо, когда хочет, но это невозможно…
Он устроил мне собеседование в Колумбийском университете?
Наконец мне удается спросить: — Что… что ты имеешь в виду? Какое интервью?
— Интервью, — многозначительно говорит он. — Вступительное собеседование.