Неприкаянный
Шрифт:
Я мысленно посочувствовал парню - у этих ребят в последнее время сильно прибавилось работёнки. Уже месяц минул со дня уничтожения квислендского замка. Известие об этом событии быстро разлетелось по всем градам и весям, и хрупкое политическое равновесие, установившееся на просторах Куивиена, плавно покатилось в Бездну. Из того, что мне удалось подслушать в дороге, картина вырисовывалась прелюбопытнейшая. В народе ходило две особо популярных версии, поэтому иные дураки до хрипоты спорили о том, кто из них правей.
Одни, делая страшные глаза и указывая на небо, говорили о Великой Божественной Каре. Церковные глашатаи и буйнопомешанные проповедники вопили об этом на каждом углу, так что набожная часть населения глотала их
Другие, более приземлённые, твердили, что не было на самом деле никакого катаклизма, и что замок разрушен вовсе не божественной силой, а подлым южным соседом Либрии, под покровом ночи перебросившим через границу карательный отряд. Мол, те земли принадлежали предкам нынешних танов Прибрежья, вот морские владыки и решили их отбить. Находились очевидцы, которые побывали на месте: они уверяли, что тамошняя картина не очень-то похожа на результат божественной кары, зато очень похожа на обычные развалины взятого штурмом замка. В ответ на упоминание ужасного грохота, землетрясения и ослепляющей вспышки света они пожимали плечами: «Погода».
И то, и другое, разумеется, было полнейшей чушью. Люди видели на месте кратера развалины, потому что Меритари создали очень качественную иллюзию. Они прикрыли катастрофу легендой о вторжении, чтобы избежать скандалов вокруг себя - потому что их обвинили бы в первую очередь. Престиж Ордена в народе и без того был не слишком высок, а после такой демонстрации силы положение и вовсе стало бы критическим.
Что касается меня, то спустя месяц после катастрофы я был полностью уверен, что Меритари к ней непричастны. Во-первых, потому что испытывал известные сомнения по поводу мастерства чародеев Ордена, а во-вторых, потому что вслед за этим колоссальным, невероятным по своей мощи магическим ударом так и не последовало возврата. Никакого. Я ждал новостей о новых катаклизмах, о нашествиях выродков, об оживающих кладбищах или эпидемиях, но слышал лишь пересуды о подскочивших ценах и передвижениях войск вокруг границы. Словно чудовищный луч света, расщепляющий любую материю на мельчайшие частицы, мог обойтись без естественных для нашего мира последствий! Я даже представить себе не мог, как это возможно. Кто бы ни уничтожил Квисленд, он обладал исключительными знаниями и навыками. Если я, конечно, не ошибся в своих суждениях относительно могущества Меритари или Божественной Кары...
Гонца, на которого я периодически поглядывал, окончательно сморило, и он едва не упал на бок, но сработали профессиональные рефлексы - парень встрепенулся и выпрямился на стуле, одновременно попытавшись схватиться за несуществующие вожжи. Осоловело оглядевшись, человек в пёстром плаще потёр лицо, допил из кружки и вышел из корчмы. Я посмотрел ему вслед с некоторым сожалением, потому что планировал расспросить вестника о последних новостях с границы.
Дело в том, что между Либрией и Прибрежьем по слухам вот-вот должна была разразиться война. Эти державы десятилетиями улыбались друг другу, стискивая рукоять спрятанного под одеждой кинжала, и теперь, с уничтожением Квисленда, получили долгожданный повод накормить друг друга сталью. Начались частые пограничные стычки. Участились грабежи и нападения на знать. Торговля затруднилась, что повлияло на цены и, в конечном итоге, на общественные настроения. На границе Либрии и Прибрежья всё туже затягивался клубок хаоса. Всё шло к моменту, когда множество мелких потасовок превращается в одно масштабное кровопролитие. Отчасти поэтому мы с Линой улепётывали оттуда со всех ног - чтобы оказаться как можно дальше от чужих разборок, когда грянут настоящие битвы.
Для начала я планировал добраться до сравнительно безопасной границы с Кан-Терном, но потом прошёл слух, что там ввели усиленный контроль, поэтому мы направились вдоль неё - в сторону Дембри. Чтобы не попадаться на глаза Меритари, приходилось ехать по бездорожью и делать крюки, что ещё больше осложняло путь. Конечно, можно было обнаглеть и попытаться слиться с толпой, но мы, посовещавшись, решили, что попусту рисковать не стоит. Ночевали в основном на открытом воздухе, хотя изредка нам попадались одиночные домики крестьян или охотников, которые за чисто символическую плату соглашались оставить на ночлег двух усталых путников. В этот раз я решил остановиться в корчме, дабы хорошенько выспаться и запастись всем необходимым перед длинным забегом по лесам - дальше шли плотно населённые места, от которых следовало держаться в стороне.
Покончив с завтраком, мы забрали свои вещи и направились к конюшне.
– Мы едем в сторону Катунга?
– спросила Лина.
– Да.
– Мы там долго будем ехать. Полно народу.
– Объезжать будет ещё дольше. А нам нужно поскорее к границе. Скоро тут станет не продохнуть.
Девчонка дёрнула плечами в знак того, что не собирается спорить, и запрыгнула на своего жеребца.
Мне удалось снарядить её в поход, купив необходимую одежду и снаряжение в небольшом городишке, попавшемся на пути. Правда, пришлось побегать от тамошней стражи, чтобы избежать лишних расспросов, но оно того стоило: Лина пищала от восторга при виде обновок. Размахивая подаренной саблей, она поскользнулась на траве и едва не отсекла себе запястье; после этого я впервые обругал девчонку и провёл первый в её жизни урок фехтования.
В дальнейшем такие уроки вошли в наш распорядок наравне с занятиями магией - мне не хотелось однажды проснуться с пядью стали в боку, так же как не хотелось однажды лишиться волос из-за неуклюжести Лины. Она оказалась способной, но до ужаса недисциплинированной ученицей. Сколько я ни твердил, что дисциплина это фундамент обучения - всё как об стенку горох. Усидчивости девчонке хватало от силы на полчаса, после чего занятие скатывалось в дурачество или заканчивалось сонными зевками, в зависимости от настроения ученицы. Иногда эта бестия наглела настолько, что начинала кокетничать со мной, чтобы сбить с мысли и вывести из себя - и несколько раз, будь я проклят, ей это удалось.
Я злился, грозился прекратить обучение вовсе, но на следующем уроке видел, что Лина в том или ином виде усвоила всё, что ей давали, и смягчался. Мало-помалу я перестал напирать с дисциплиной, девчонка начала вести себя подобающе, и наши занятия вошли в колею.
– Держи клинок свободнее, не нужно стискивать его, как последнюю соломинку.
– Если я ослаблю хватку, то потеряю его при ударе!
– Помнишь, что я говорил? Это продолжение руки. Разве ты можешь потерять продолжение руки?
– Хорошо. Вот так?
– Сейчас посмотрим. Нападай. Нет, стой, стой! Лина, что ты делаешь? Что я тебе говорил про замахи?
– Замахнулся - умер.
– Тогда почему ты это делаешь?
– Прости, забыла. Давай ещё раз.
– Как проходили: прямой или лёгкий боковой укол. Быстрый, точный. Хоть сколько-нибудь опытный фехтовальщик все равно отразит первый удар, а финты ты делать пока не умеешь. Давай!
– Х-х-а-а!
– И ты мертва. Будь начеку, если неудачно атакуешь, то сразу за твоим ударом последует контратака.