Неприкосновенный запас (Рассказы и повести)
Шрифт:
– Фашисты хотели расстрелять много людей.
– Заложников?
– спросил Василь.
– Людей!
– повторил Марат.
– Тогда он сказал: "Это я взорвал мост". Людей отпустили, а его повели на расстрел. Вот и все.
– Вот и все!
– Василь как бы поставил точку.
– Неужели все?
– спросила Зоя Загородько.
– Нет, не все, - решительно сказал Марат.
– Я должен узнать его имя. Человек, который совершил такое, не может остаться без имени.
– Конечно, не может, -
Марат нагнулся и поднял портфель. И все, как по команде, тоже нагнулись и подняли портфели. И зашагали по мосту в сторону школы.
И каждый раз, когда казалось, все кончено, оборвались все следы, поставлена точка и нет никакой надежды, оттуда, из далеких военных времен, доносился неумолкающий позывной:
"Я - Зимородок! Я - Зимородок!"
Он ждал ответа. Он звал. Он вселял в сердце тревогу. Нет, нельзя останавливаться. Поиск продолжается. Может быть, можно отвоевать у смерти и забвения еще один вздох, еще один островок жизни Зимородка.
8
– Здравствуйте, люди-человеки! Начнем, пожалуй... Сегодня мы займемся слонами.
По классу прокатился смешок. Займемся слонами! А Сергей Иванович уже расхаживал по классу, слегка наклонив свою большую голову.
– Но до слонов я хотел бы заняться Маратом.
Снова вспыхнул смешок.
– И узнать: где он пропадал, что поделывал, почему пропустил урок?
Марат нехотя поднялся. Как всегда, он был озабочен своими мыслями, и, что происходит вокруг, его не интересовало.
– У него болела рука!
– сказала Зоя Загородько, и ее челочка мелькнула на предпоследней парте.
– Я спрашиваю Марата.
Марат переступил с ноги на ногу и сказал:
– Я искал одного человека. А руку я действительно отбил.
– Какого человека?
– спросил учитель.
– Его расстреляли фашисты.
Учитель сделал несколько шагов, потом обернулся и сухо сказал:
– Не вижу логики. Зачем же искать человека, если его расстреляли?
И снова поднялась Зоя Загородько. Ее смуглое лицо горело, а редкая челка разметалась по лбу.
– Это был очень хороший человек, Сергей Иванович... А вы этого не хотите понять... Вас интересуют только клювы и хоботы.
У нее не хватило дыхания. Она села и не увидела, как учитель побледнел. Он сказал глухим голосом:
– Да, я этого не хочу понять! Меня интересуют клювы и хоботы, потому что мой предмет - зоология. Если бы я преподавал русский язык - меня бы интересовало правописание частиц. Что здесь удивительного? И на уроке никакие посторонние вещи меня не касаются. Тебе это не понятно, Зоя Загородько?
– Понятно, - недовольно ответила девочка.
– Садитесь все! Будем продолжать урок. Займемся отрядом хоботных.
– Слонами?
– спросил Василь.
– Сперва мышами.
По классу прокатился смешок. Но учитель не обратил на него внимания.
– Начнем с мышей. Потому что, хотя слон самое крупное и самое сильное животное в мире, простая, ничтожная мышь может погубить его.
Василь хихикнул. Но Марат ударил его локтем в бок, и тот притих.
По коридору шли директор школы и инспектор роно. Они остановились у дверей класса. Оттуда доносился несмолкаемый шум. И сквозь этот гул слышался глуховатый голос учителя:
– Александр Македонский в своих завоевательных походах использовал боевых слонов. Слоны были танками древних войн...
В это время послышался голос Василя:
– Танки с хоботами и клыками. А вместо противотанковых мин - мыши!
В классе вспыхнул смех.
– И так всегда на уроках Серегина, - недовольно сказал директор. Какой-то балаган, а не урок.
– Неопытный?
– поинтересовался инспектор.
– Нет, стаж работы у него большой. Но не умеет он серьезно. Все шуточки! Ему бы следовало перейти на другую работу.
– Подумаем, - сказал инспектор.
– Никакого авторитета у ребят, - продолжал директор и вместе с инспектором зашагал дальше по пустому школьному коридору, в котором шаги отдавались гулко и четко.
А на исходе дня, когда школа опустела, директор застал учителя зоологии за странным занятием: Сергей Иванович съезжал с четвертого этажа по перилам.
– Как это понимать, товарищ Серегин?
– вспыхнул директор.
Сергей Иванович молчал, как провинившийся ученик.
– Какой пример вы подаете детям?!
Учитель молчал. Потом провел рукой по волосам и тихо сказал:
– Устал я очень.
И пошел прочь, оставив директора с его сложными педагогическими раздумьями.
Зоя Загородько и Василь шли по улице без всякого дела.
Припекало солнце. Первый летний месяц набирал силу. И зеленая листва, растревоженная ветром, издавала морской шум. Зеленое море, взметнувшееся к синему небу.
Неожиданно Зоя Загородько остановилась и спросила:
– Василь, у меня красивые глаза?
– Не знаю, - признался мальчик.
– Посмотри внимательно.
Василь уставился в глаза девочки.
– Смотрю.
– Что ты видишь?
– Глаза.
Зоя Загородько поправила рукой челку и сморщила нос.
– Эх ты, глухая кукушка.
– За глухую кукушку можешь схлопотать!
– тихо буркнул Василь.
Зоя Загородько повернулась на каблучках и пошла, размахивая портфелем. Василь поплелся за ней.
Около тира их окликнула огромная бабка, которая вышла из своего тоннеля, грелась на солнце и занималась своим привычным делом - вязала.