Неприкрытая жестокость

Маккалоу Колин

— Леди, которая спрашивала копии планов тюрьмы? О да, я помню ее, офицер. Разве такую забудешь?

— Что сделало ее настолько запоминающейся, кроме запроса именно этих планов? — очаровательно улыбаясь, спросила Хелен.

— Ну, она была настоящей леди. Красивая одежда темно-бордового цвета, который ей очень шел. Еще на ней были шляпка и перчатки в цвет. Перчатки из мягкой французской лайки, а шляпка едва не пахла Парижем. Ничего вульгарного в одежде, в отличие от современной моды, — ответил служащий, подогреваемый проявленным интересом. — Костюм или от «Шанель», или от «Баленсиага», а туфельки

от «Шарля Жардена».

— Вы поразительно сведущи в женской моде, сэр.

Он самодовольно улыбнулся:

— Моя жена — страстная поклонница моды, мисс. Мы с ней сами придумываем модели одежды в свое удовольствие.

— Я хотела бы знать больше! Какое у нее было лицо?

— Не разглядишь — у ее шляпки имелась вуаль, с такими маленькими шишечками, которая закрывала половину лица. Очень стильно! — со вздохом воскликнул он. — Губная помада того же темно-бордового оттенка. Помада не повторяла естественной формы губ — женщина следовала модной анатомической правильности. А еще у нее были прекрасные темные волосы, весьма ухоженные.

— Она говорила с акцентом?

— Да. С иностранным акцентом, свойственным скорее всего Северной Европе.

— Похож на немецкий?

— Точно!

— Вы узнали бы ее снова, сэр?

— По одежде узнал бы любой.

— И кто же одевается лучше всех в мире?

Он казался удивленным невежеством Хелен.

— Герцогиня Виндзорская, даже несмотря на возраст.

— А как насчет Одри Хепберн?

— И в подметки не годится ее высочеству, — страстно ответил мужчина.

«Хмм, чрезвычайно модно одетая женщина забрала планы! — размышляла Хелен, покидая архив. — С немецким акцентом, как мы и подозревали. Никакого описания лица. На данный момент у нас имеется два преступления. Одно совершается на почве секса, второе — из алчности. Правда, алчность не привела к смерти, ведь Курт выжил, но мог и умереть. И не стоит забывать о стеклянном мишке Тедди, там тоже все происходит из-за жадности. И все не такое, каким кажется на первый взгляд! Наша загадочная немка далеко не бедна — этот забавный клерк достаточно точно описал ее одежду — облачение этой женщины стоит около пяти тысяч долларов. Лаборант Университета Чабба зарабатывает такую сумму за год.

У нее еще оставалось время, а у двух караульных со смотровой вышки тюрьмы Холломена имелась для нее информация.

— Несколько недель назад здесь появились мужчина и женщина с геодезическим оборудованием и стали измерять площадь свободных земель, — сказал первый охранник. — Они в основном были на усыпанной гравием территории. Пробыли там большую часть дня.

— Вы можете вспомнить, какого числа?

— В сентябре, в какой-то из дней с шестнадцатого по двадцатое.

— Вы их в бинокль разглядывали?

— Не было необходимости, офицер. Это были два геодезиста в рабочих комбинезонах с городской эмблемой на спине. Мужчина и женщина. Всю работу в основном выполняла женщина.

— Я видел, как позже один из них расчищал щебень с помощью маленького бульдозера, — рассказал второй охранник. — Тридцатого сентября. Я точно помню, потому что это был последний день месяца и приходился на понедельник. Моя жена работает в Чаббе, там выплачивают зарплату раз в месяц и всегда в последний день. Паршивая система!

— Да, работникам

Чабба приходится несладко. Как вы думаете, зачем они работали бульдозером?

Охранник пожал плечами:

— Мы решили, что опять собираются строить тюрьму, хотя слухов таких не было. А после больше никто не появлялся.

«Итак, — говорила себе Хелен, доставая из сумки недавно заведенную тетрадь. — Похитители приложили значительные силы, дабы найти место заточения для Курта. Все необходимые приготовления сделаны заранее, чтобы никто не смог связать двух геодезистов и миниатюрный бульдозер с исчезновением Курта фон Фалендорфа. Ночью они приехали, не включая фар. Автомобиль со стен тюрьмы за грудами щебенки не было видно. И они, явно, не единственные, кто сюда приезжал, — отличное место, чтобы заняться сексом в автомобиле. Когда они приехали, Курт был без сознания, и пробыли они здесь скорее всего не больше десяти минут. Местная тюрьма для краткосрочного пребывания — не шибко охраняемый объект. Капитан говорит, что охранники, как правило, несут караул весьма халтурно. Одним из геодезистов была женщина. По словам охранника, именно женщина выполняла основную работу. Так оно и бывает! Достаточно посмотреть на меня».

Тетрадь открыта, разноцветные ручки под рукой. Хелен начала писать в основном бордовым цветом — ее собственные предположения.

В шесть часов Хелен позвонила в дверь Курта, нагруженная едой из китайского ресторана и огромной бутылкой французского шампанского. Она решила, что большая бутылка выглядит заманчивее, чем несколько обычных, которые еще придется открывать — весьма рискованная процедура, когда дело касается шампанского. Большую же открыть придется только один раз.

На первый взгляд Курт выглядел замечательно, гораздо лучше, чем ожидалось от человека, который провел в заключении пять дней совсем без еды и большую часть времени без воды, причем испытывая сильную боль из-за ампутации пальца и слабость от потери крови. Сейчас в его бледно-голубых глазах плескалась жизнь, волосы соломенного цвета блестели, а загоревшая кожа выглядела гладкой и нежной.

Хелен была достаточно высокой, чтобы не вставать на цыпочки для того, чтобы поцеловать Курта. Целуя его полные красные губы, она не испытывала неприязни. Она касалась его рта с удовольствием. Только страсти никогда не возникало. Почему между ними нет страсти? Она много размышляла, но так и не нашла ответа. Пока ни один мужчина не пробудил в ней сильных чувств. Она ни разу не испытывала оргазма, но дети ММ скорее умрут, чем начнут мастурбировать. Самоудовлетворение вызывало чудовищное чувство стыда, к тому же она не испытывала в нем необходимости. До непостижимого состояния, называемого климаксом, еще далеко. Она может и подождать.

— Ведерко со льдом, если найдешь подходящего размера, — попросила она, прерывая поцелуй. — Ты голоден? Поедим сейчас или подогреем еду позже?

— Позже, — ответил он, занимаясь поисками ведерка побольше, потом открыл бутылку. — Ее сделали такой большой, чтобы мы напились? Если так, то я готов, моя прекрасная Хелен. Я скучал по тем дням, когда ты ходила с распущенными волосами, поэтому и невзлюбил твою работу полицейского. А теперь я напою тебя и распущу твои волосы.