Непримиримые
Шрифт:
– А то, что не все чисто в этом деле – факт! – не сдавался глава. – Я помню, как быстро комиссия сделала заключение. А в таких вещах спешка всегда вещь излишняя. Пусть бы каждый осколок осмотрели, есть ли на нем какие повреждения, может, следы какие-нибудь, надпилы... А то ведь сразу сгребли все в кучу, а потом куда-то на свалку повезли.
– Как вы думаете – почему так сделали?
– Думаю, что просто хотели улики уничтожить, – уверенно ответил Свирин. – Слишком многим нужна была его смерть. Он ведь у нас в поселке был первым, кто коттедж построил. А уже за ним и остальные потянулись. Тут ведь у нас райские места. Если бы он был жив, так еще много денег вложил бы в наш район. Собирался птицеферму строить. Да такую, чтобы на всю Россию гремела. – Махнув рукой, Свирин добавил: – А теперь где все его деньги? Растащили! Вот кто разворовал капиталы, тому и нужна была его смерть.
– Вы на Шевцова намекаете?
– Да хоть бы и на него! – воскликнул Свирин с вызовом. – Вон он как сразу в гору пошел! А ведь Елизаров никому не хотел передавать свои заводы. У них бизнес хоть и общий был, но у каждого своя доля, за которую он отвечал и с которой расставаться не хотел.
– Вы говорите о металлургических заводах?
– О них! Он ведь и меня хотел в свой бизнес привлечь. – В голосе главы администрации прозвучала легко уловимая тоска. Оно и понятно – одно дело руководить сельсоветом и совсем другое – считаться флагманом отечественной индустрии. – Да вот не судьба! Сложись иначе, так я, может, еще олигархом был бы.
– А помните, как произошло крушение?
– Чего же не помнить, когда этот день у меня до сих пор перед глазами, – удивился Свирин. – Могу его поминутно рассказать. Хотя, что это может изменить? Елизаров ведь всерьез у нас обосновался. Хотел здесь что-то вроде своей загородной резиденции выстроить. Места ему здешние очень понравились. В последние месяцы он в Москве редко бывал, управлял своей империей отсюда.
– А удобно ли было? – усомнился Степанов. – Ведь у него только одних металлургических заводов с десяток, не считая разного рода предприятий поменьше.
– Если бы что-то мешало, так уехал бы. Значит, справлялся. А потом, ведь у нас все есть для связи. Все-таки не медвежий угол. Телефоны, Интернет. Два вертолета у него были, самолет. Так что особых сложностей не возникало. А в ту неделю сюда иностранцы повадились. Целыми делегациями!
– И что же им было нужно?
– Елизаров в свои дела посторонних не посвящал. Но такие вещи тоже ведь не укроешь. Известно мне было, что они предлагали ему совместное предприятие организовать где-то в Сибири, а он отказывался.
– Почему именно там?
– Он ведь в Сибири месторождение газа разрабатывал. Очень перспективное.
– А что это за иностранцы были?
– Американцы, кажись. Среди них один был особенно такой шустрый. Очень хорошо по-русски говорил. Только он мне сразу как-то не понравился, скользкий такой тип, и глазки у него все время бегают.
– А как звали его, не помните?
– Да разве их всех упомнишь? – пожал плечами Свирин. – Помню, что мы его на русский манер звали Мишей. А назвался он не то Максом, не то Майклом. Точно, Майкл! – обрадованно воскликнул Макар Спиридонович. – А фамилия... Нет, не вспомню. Вот крутится как-то на языке, а назвать не получается.
– И что потом?
– В тот день они довольно долго общались. Помню, что Елизаров отменил все встречи. Мне тогда тоже нужно было с ним увидеться, он меня в штат брал. Думал, что переговорю на следующий день, однако не довелось. А после обеда он по каким-то своим делам решил вылететь на вертолете. Тут как раз к нему жена подъехала, красивая такая женщина, Надеждой звали. Вот он её и взял. Вместе и погибли, – вздохнул Свирин.
– А как произошла авария? Мне сказали, что вертолет разбился недалеко от поселка.
– Так оно и было, – с готовностью согласился Свирин. – Вертолет даже двух километров не пролетел. Только высоту набрал, развернулся, а потом – вспыхнул факелом, и в землю! Мы от того места недалеко были, так просто внутри все оборвалось. Пилот как-то еще пытался посадить вертолет, но бесполезно. Когда комиссия приехала, так мы полдня обломки собирали.
– Значит, комиссия так ничего и не нашла?
Макар Спиридонович отрицательно покачал головой:
– Написали о том, что дефекты, неисправности всякие, скорее всего, были заводские, так что винить как будто было некого. Хотя разговоры самые разные ходили.
– И все о том, что он упал не случайно?
– А то! Ведь Елизаров многим мешал. Сами подумайте, неисправности не возникают на ровном месте. Я вам даже более того скажу, вертолет – самая совершенная машина. Чтобы такая машина разбилась, одной неисправности недостаточно. Должен быть целый комплекс неполадок! Следовательно, над вертолетом кто-то изрядно потрудился. Да и вспыхнул он как-то странно. Весь разом! Так что ни у пилота, ни у пассажиров не было ни одного шанса остаться в живых. Мне было бы понятно, если бы он лопастями за провода зацепился или за деревья, что случается... Тогда бы он рухнул. А так? – пожал плечами Свирин.
– А вертолет не охранялся?
– Вроде бы и охранялся. Парень из охраны Елизарова там караулил. Но сами понимаете, как это у нас бывает. Обстановка здесь у нас деревенская, очень расслабляющая. Всем кажется, что ничего не произойдет. А потому он больше зевал, чем охранял. Позовет его какая-нибудь девчонка, он с ней пойдет, потом опять вернется. А за это время могло много чего произойти.
– Тоже верно.
– Тут как-то один человек приезжал, такие же вопросы задавал.
– А как он выглядел?
Свирин пожал плечами:
– Обыкновенно выглядел. Высокий такой, сухощавый. Вот только на лбу у него шрам был какой-то. Вы случайно его не знаете?
– Не знаю, – уняв волнение, ответил майор.
Время поджимало. Его оставалось ровно на обратную дорогу. Следовало уезжать. Еще не хватало, чтобы генерал его дожидался.
– А вы не покажете место, где упал вертолет?
– Рядышком оно. Проедете по магистрали километра полтора, там и увидите обелиск, его с дороги хорошо видно.