Неприятности. Инструкция по применению
Шрифт:
– Что это значит: не сможете, если что? – я нахмурилась.
– Я живу здесь с детства. Мы теть Маше сочувствуем очень. Понимаете?
– Это в смысле, если она меня с горяча пристрелит, то в полиции это спишут на несчастный случай?
– У нее нет оружия. И не думаю, что до этого дойдет, – он покачал головой. – Побудьте пока дома. Участок у вас большой, есть чем себя летом занять. Дайте время женщине прийти в себя.
– Ясно! – я поджала губы. – У Вас остались ко мне вопросы или я могу идти?
– Идите, – кивнул полицейский.
– Кстати об оружии, мальчик был застрелен. Если узнаете, что кто-то неделю назад слышал выстрелы, сообщите мне пожалуйста.
В дом я вернулась злая на весь мир и на Юльку в первую очередь. В конце концов именно по ее милости возникла вся эта ситуация.
Подружка уже встала и устроила на улице импровизированную веранду, поставив на улице перед домом стол с парой стульев, чайник и конфетницу. Увидев меня заискивающе улыбнулась.
– Присаживайся. Сейчас кипяток принесу и пирог почти готов.
– Откуда у нас пирог? – принюхавшись, поняла, что в воздухе действительно немного пахнет выпечкой.
– Это ленивый пирог. Очень простой смешиваешь два яйца, стакан молока, гашеную в уксусе половинку чайной ложки соды и муку. мешаешь тесто, чтобы было по консистенции как сметана и заливаешь в форму для выпечки. Туда же фрукты порезанные и можно ставить в духовку. Получается очень вкусно. Сейчас сама попробуешь.
Бросив последнее на ходу, она унеслась в дом и вернулась, держа в толстых рукавица румяную выпечку.
– Дай вон ту белую тарелку, пожалуйста, – она кивнула на стопку посуды в углу стола. – Я на нее поставлю, чтоб стол не расплавился, а то еще очень горячо.
Поставив тарелку, я принесла чайник из дома и налив чай по чашкам, решила пока не возвращать его на место и засунула под стол.
Такое времяпровождение мне нравилось. Пахло смесью трав, которые, не смотря на прохладную погоду еще не начали желтеть. На бездонном голубом небе лениво плыли пуховые облака. Неудивительно, что большая часть знакомых мне по произведениям поэтов любили проводить время в деревне. Даже мне сейчас чего-то хочется, толи стихи писать, толи петь. В городе таких наклонностей у меня не замечалось.
– Как прошла беседа с участковым? – вернула на землю Юлька. Я тут же вспомнила, как на нее сердита.
– Могу тебе сказать спасибо. Теперь мать мальчика, считает нас виноватыми в смерти сына и если при этом, она перегнет палку в отношении нас, то наказывать ее за это не будут. Так как они все здесь живут всю жизнь и ее сочувствуют.
– Ого! А почему спасибо мне? – почесала подбородок Юлька.
– А из-за кого я сюда приехала? Просила же тебя: скажи не могу ехать, занята очень.
– Ну знаешь ли! – рявкнула она. – До тебя мне еще далеко. По крайней мере живешь в удобном доме, а не протухшем подвале, в котором мне пришлось провести не самые лучшие часы своей жизни. Только потому, что тебе на месте не сиделось. Да и здесь никто тебя не просил в подполе лазить! Надо было спокойно дома жить и помидорки собирать!
– Прости, – виновато пожала плечами я. Подружка, конечно, была права по всем пунктам. – Просто не могу забыть этого пацана. Теперь еще и мама его. Что с нею делать, если буянить начнет?
– Боюсь тебе это надо решить по скорее, – проговорила Юлька, смотря за мою спину.
Обернувшись, почувствовала два равносильных желания: спрятаться в доме и срочно вооружиться чем-то вроде лопаты. В калитку вошла женщина с серым лицом в длинном коричневом платье и черным платком на голове. Мои желания были настолько разными и сильными, что вместо того, чтобы предпринять хоть какие-то действия, замерла на месте.
– Можно? – увидев, что ее заметили, крикнула она.
– Да, конечно, проходите, – ответила гостеприимная подружка, косясь на меня. Хорошо, не делала попыток оставить нас с гостьей на едине.
– Присаживайтесь, – поставив стул к ней поближе попросила я. Так драться ей будет неудобно, а у меня окажется больше маневров в случае чего.
Женщина села и устало посмотрела сквозь нас.
– Меня Маша зовут. Это моего Никитку…– она запнулась,
подбирая слова, – Вы нашли. Он у меня младшенький. Самый шаловливый был. Вечно носился невесть где. Избаловали мы его совсем.
На глазах у гостьи выступили слезы. Я тоже почувствовала, что сейчас разревусь. Еле проглотив комок в горле, разжала челюсти и сказала.
– Мы сочувствуем Вам. Очень.
Юлька сидела молча, видимо чувствуя, что и я.
– Я хочу найти этого гада, что моего Китку загубил. Не смогу спать, пока он на свободе ходит. Он же ест, пьет, ему хорошо, а моего Кита больше нет на этой земле и не будет никогда.
– Его найдут обязательно. Меня уже сегодня опять по этому поводу вызывали на допрос.
– Найдут они, – горько усмехнулась гостья и подняла на нас взгляд безмерно уставших черных глаз. – Ничего они не найдут. Создадут видимость, суеты наведут и спустят, как всегда.
– Зря Вы так. Нам тоже приходилось сталкиваться с полицией. Да там, как и везде много равнодушных ленивых людей. Но, есть и профессионалы. А Вас здесь любят и действительно хотят хоть как-то помочь.
– Кто поможет Ванька? Так у него самого молоко на губах еще не обсохло. Пяти лет не прошло с тех пор, как он носился по деревне на велике и кур пугал. А остальные, – она тяжело вздохнула. – Неужто думаете буду сидеть и ждать, нормальным дело попадет в руки или тем, кому плевать на меня и моего сына? Я к вам вот что пришла, может вспомните хоть что, а? Хоть маленькую зацепку, понять кто сотворил такое.