Неприятности. Инструкция по применению

Ларина Оксана

– Простите, – я покачала головой. – Я сюда позавчера впервые приехала, а он там уже пять дней как был.

– Пять дней. Ровно пять дней, – она опять посмотрела в пустоту и молча вышла.

– Лучше б она драться кинулась. Ненавижу такие ситуации, – я посмотрела на Юльку.

– Значит мальчишка погиб в день своего исчезновения?

– Похоже на то. Иван Евгеньевич, местный мент, говорил, что именно столько дней назад его видели в последний раз. И в подполе он тоже около недели просидел.

– На нем были следы издевательств?

– Вроде

нет. Я ничего такого не видела. Сидел в одежде, я даже сначала не поняла, что мертвый, думала приблудился кто-то.

– Почему ты вообще думаешь, что он был в твоем подземелье. Возможно, гулял пацан, баловался и свалился в колодец. Там глубоко и шансов выжить у него не было?

– Нет. Его застрелили.

– Ты откуда знаешь?

– Откуда я могу знать? От участкового, конечно.

– Не понимаю. Одно с другим не сходиться. Весь антураж и камень этот дурацкий, говорит о том, что в подвале психи проводили свои мессы. Кровь, которая там время от времени обновлялась это подтверждает. Но, с каких пор жертвоприношение производят при помощи расстрела? Это уже в стиле нацисткой Германии. Тогда жертвенник не причем. Что же там происходило?

– Возможно он пытался сбежать?

– Такие развлечения, насколько помню принято проводить в компании. Что несколько взрослых человек не смогли поймать пацана и провести все по правилам? Это же ребенок, а не универсальный солдат. Надо еще раз с лесником поговорить. Не понравилась мне его реакция на наше сообщение.

– Он мог и правда принять нас за психопаток, которые порочат его любимую деревню. Подожди, – начало доходить до меня. – Что значит поговорим? Мы должны поговорить?

– Почему бы и нет? – пожала плечами подружка. – Эта Маша, по сути, права. Никогда не сможет знать точно кому поручат расследование дела. Ты много ментов нормальных знаешь?

– А я их разве в принципе много знаю?

– Тебе не стало ее жаль?

– Стало, разумеется. Но мы не умеем искать преступников. Для этого надо учиться в специальном институте. А вот нарваться на неприятности сможем за милую душу.

– А если они продолжат людей убивать? Не влезь ты туда со своим любопытством, то и пацана до сих пор не нашли. А сколько пропавших людей там побывало до этого? Их теперь уже точно не найдут. Лежат в одном из болот округи с камнем на шее, а родственники их даже похоронить по-человечески не могут.

Издав стон, посмотрела на Юльку.

– И после этого ты еще будешь утверждать, что это я втягиваю нас в неприятности?

– Мы аккуратненько. К тому же наш интерес оправдан, тебя подозревают в убийстве.

– Тьфу на тебя! Кто меня подозревает?

– Пришла же участковому мысль, что мать мальчишки может прийти к таким выводам. В любом случае его нашли у нас под боком. Вполне понятно, что у нас появилось желание понять, что происходит.

– Ага. Так же как понято желание у тех психов, которые это творили решить проблему с нашей понималкой раз и на всегда.

– Мы взрослые, физически развитые женщины. Если поймем, что все зашло слишком

далеко свалим в город. Там нас никто не найдет. Даже Ленка не знает моего адреса, твоего тем более.

– А ты это имела в виду, под нашей физической развитостью и взрослостью?

Юлька прыснула со смеху.

– На самом деле не это, а что справиться с нами куда сложнее, чем с перепуганным подростком. Главное, пока во всем не разберемся по одной стараться не ходить.

– Да здесь и ходить особо не куда. В лес если только, так туда мне и без сопутствующих обстоятельств не пришло в голову одной идти.

– Тогда пошли вместе, пока не стемнело. Надо разговорить этого лесовичка.

– А если он там в этот раз окажется не один?

– Разберемся, – легкомысленно отмахнулась Юлька и пошла обуваться.

До последнего я искренне рассчитывала, что лесную сторожку мы не найдем, раз уж пошли не через колодец, от которого идет единственная тропинка в том направлении, а через лес. Однако трудностей не возникло, и мы вышли к ней значительно быстрее, чем мне хотелось бы.

– Ну и что, как будем осматриваться? Тихонько подкрадемся, так решит, что жулики лезут и пристрелит с перепугу, как ты в прошлый раз предполагала.

– Давай так. Звать его сразу не будет, но и красться тоже. Спокойно пойдем к двери. Не начнет же он не глядя палить? А если, вдруг с дружками отдыхает, то у нас будет шанс их заметить.

– За что я тебя люблю, так это за здравые мысли.

– Можно подумать меня есть за что не любить.

– Обязательно! За шило в одном месте.

– Кто бы говорил!

Глава 8

У двери тоже было тихо. Я рискнула и заглянула в окно. Никаких озверевших компании за ним не наблюдалось. Только пустой дом. Что происходило в спальне мне, конечно, видно не было, но раз уж так тихо, значит максимум, что там может быть, это спящий хозяин.

– Никого или спит.

– Возможно телевизор смотрит. Он у него есть, я помню.

– А звук убавил, чтобы не мешать белкам в округе орешки закапывать? – огрызнулась я и крикнула:

– Есть кто дома? – и не услышав ответа посмотрела на Юльку. – Как его зовут, не помнишь?

– Мы с ним не знакомились. Все закончилось на предложении выпить настойки.

– Точно! – я покусала губу и еще пару раз крикнула.

– Нет его – сообщила подружка очевидный факт. – В прошлый раз быстро открыл.

– Ну и пошли обратно, – не смогла скрыть радости я и от избытка дурацких эмоций толкнула дверь. Она открылась. Я настолько этого не ожидала, что вздрогнула.

– Ты зачем это сделала? – подружка посмотрела на меня как на ребенка в очередной раз, стянувшего с себя подгузник.

– Ой. И что теперь?

– В деревнях не принято дверь закрывать. Раньше по крайней мере так было.

– И мы можем покопаться в его вещах?

– За это он нас точно пристрелит.

– Скажем, испугались, что ему плохо стало. Зашли посмотреть, – продолжал зачем-то молоть мой глупый рот.