Непрошеные или дом, с которым мне «жутко» повезло. Премиум-издание: четыре книги в одной
Шрифт:
– Что верно, то верно. Майорского звания и прочих премий лишили меня в тот год. – тяжело вздохнул капитан.
– Чего ж, так строго? – удивился Сашка.
– А как иначе?.. – спокойно ответил Круглов. Похоже, он и сам считал то наказание вполне справедливым и адекватным. – …Ведь столько народу в том взрыве погибло. Столько жертв! Мама не горюй!
– Постойте-постойте!.. – оживился я. – …О каких «жертвах» идет сейчас речь? Если вы имеете в виду взрыв бытового газа, произошедшего в нашем доме. Так, насколько мне известно, случился он днём. И вреда бы никакого вреда он не причинил.
– Парень! Интересно, кто наплел тебе этой ерунды?.. – рассмеялся капитан. – …Предположу, что риэлтор, когда «навяливал» тебе эту проклятую квартиру.
– Ошибаешься, капитан. – язвительно произнес я в ответ на обидный для меня смех. – То была ваша «любимая» Полина Никитична. Старшая по дому.
– Когда ж, ты её видел? И, самое главное, где? – кажется, Круглов всерьёз настроился нынче покуражиться. Ведь каждый новый его вопрос звучал во все более и более издевательском тоне.
– Да, уж второй вечер подряд мы встречаемся с ней на лестничной площадке. – я ни в чем не желал уступать участковому.
– Молодой человек! – тяжело вздохнул милиционер. – …Не сочти мои слова за упрёк. И все же… Любому менту, имеющему стаж работы в нашем райотделе от двух лет и более, доподлинно известно о том, что взрыв в доме по адресу: улица Вокзальная, дом 2, прозвучал во вторник, около трех часов ночи. И что погибли в нём все: от мала до велика.
Признаюсь, что поначалу, я был несколько обескуражен данной новостью.
– Чудом уцелела, лишь Полина Никитична!.. – продолжил тем временем Круглов. – …Её комната была самой дальней. К тому же, потолочная плита упала на нее несколько в перекос. Эта самая плита, фактически и спасла старушку от падения остальных многотонных обломков!.. – очевидно уловив на моей физиономии ухмылку, капитан поспешил урезонить мою весёлость. – …А ты, парень, не обольщайся. Сразу после катастрофы, спасшуюся бабульку забрала к себе её сестра. Пару недель назад, эта самая сестра приезжала в наш город оформлять право наследование. От нее-то я и узнал, что Полина Никитична долго и тяжело болела. Почти год не поднималась с постели. Мучилась в страшных болях до самой своей кончины.
Потому и спрашиваю я у тебя: при каких обстоятельствах ты мог общаться с Юдиной. Как сам понимаешь, мой интерес к данным обстоятельствам вовсе не праздный. Олег! Сдается мне, что кто-то ловко и весьма умело водит тебя за нос. Смотри. Как бы не заманили тебе те ловкачи, в какую аферу.
С твоим домом и без того много «тёмных пятен». К примеру, как можно объяснить неожиданно возникший пожар в канцелярии БТИ? В нём (как, ни странно) сгорела документация, исключительно на строение по адресу: улица Вокзальная, дом 2. Тогда как иные бумаги, лежавшие совсем рядом, остались в целости и сохранности. После этого выясняется и ещё один немаловажный факт. Таинственным образом исчезают копии ордеров и иные юридические документы по данному дому уже из нашего ЖКО. Затем, та же информация вдруг пропадает и из иных адресно-справочных служб. Такое ощущение, будто бы кто-то преднамеренно вносит в официальные документы тот хаос.
Да, и восстановление дома, как-то странно и неожиданно начавшееся, можно так же, запросто отнести к некоему нонсенсу. Уж куда было проще возвести новый, более высотный и современный дом, нежели ковыряться в уже прогнившем и обгоревшем дерьме.
– Я слышал, будто бы железная дорога занималась ремонтом нашего дома!.. – мне ничего не оставалось, кроме как ссылаться на анонимность источников данной информации. Не мог же я, в самом деле, вновь заговорить о вроде бы, уже умершей Полине Никитичне. – …Тогда как, квартиры, оставшиеся без хозяев, были негласно поделены меж собой руководителями этого самого ведомства. Быть может, именно они и устроили эту самую неразбериху с официальными документами?
– Не исключено. – без особого энтузиазма, ответил Круглов. Мне даже показалось, что участковый каким-то боком, мог быть причастен к вышеупомянутым квартирным махинациям.
«А почему, собственно, и нет? Ведь в этом случае, становиться вполне понятным, отчего Круглов, так настойчиво завлекал меня на этот самый сабантуй. Заранее подобрал нужные для данного случая фотографии. Да, у него ж тут целое досье на бывших жильцов моего дома. Подготовился основательно. Кстати! Досье это, наверняка имеет какую-то цену. Допускаю я и то, что имелся некий заказчик, который эту самую цену мог участковому и оплатить.
А чем, чёрт не шутит? Быть может, именно Круглов и подбил своего осведомителя (эту чокнутую старушку) на подготовку взрыв, либо сам же его и организовал. И вполне возможно, что сейчас, со стаканом в руке (по указке свыше, либо по, опять же собственной инициативе) он преследует вполне конкретную цель. А именно: как можно больше, нагнать на меня по поводу моего нового дом жути. Тем самым постараться убедить меня в том, чтоб я как можно скорее свалил с занимаемой ныне жилплощади!»
Поначалу я был уверен в том, что данное объяснение, как никакое иное, идеально вписывалась во все предыдущие события. По крайней мере, эта версия вполне имела право на существование. Однако очень скоро я усомниться в её бесспорности. Она вдруг показалась мне весьма надуманной и несколько подтянутой за уши к уже имевшимся фактам. Дабы развеять всякие сомнения, я решил-таки немного «прощупать» участкового на предмет его крайне неустойчивой аргументации, относительно моего, якобы, бреда. Потому, улучив в монологе Круглова короткую паузу, я и задал ему вполне нейтральный вопрос.
– Кажется, вы упомянули о том, что у вас имеются фотографии всех бывших жильцов дома?
– Скажем так: почти всех!.. – поправил меня капитан. – …Обычно я делал копии на тех лиц, кто привлекался, подозревался или требовал опознаний. И, как ранее я уже говорил, в мою картотеку попало большинство жильцов этого самого дома. За исключением совсем уж никчёмных стариков и малолетних детей.
– Позвольте мне взглянуть на эту «картотеку».
– Пожалуйста!.. – Круглов открыл сейф и вывалил на стол содержимое одного из целлофановых пакетов. – …Вот они, голубчики. Бегло порывшись в куче пожелтевших фотографий, я быстро нашел то, что собственно и пытался найти.
– Кто это? – я показал участковому снимок молоденькой девушки.
– Любка. Дочь Виктора. Она жила на первом этаже твоего подъезда. Хорошая была девчонка, весёлая. Однако после смерти отца, связанного с вышеупомянутым отравлением. На пару со своей мамашей, дамочка пристрастилась к «бездонной бутылочке». При этом принялась водить домой кавказцев с местного рынка. То есть, занялась так называемой скрытой проституцией.
С одним хачиком недельку потусуется. « Разведет» его на какие-то деньги. Потом смотришь, а у нее уже другой «ара» или «азер». Данная фотография появилась в моем архиве после неоднократных обращений «торгашей-иностранцев», по фактам кражи их личного имущества. То перстень, то бумажник, то кое-какую наличность, вдруг пропадала у тех горе-любовников. Так и шлындала наша Любка по базару и острию бритвы, пока не нарвалась. Как-то под утро нашли её труп с кинжалом в груди. Кавказцы народ крайне ревнивый и мстительный. Видимо, кто-то из щедрых ухажёров застал свою зазнобу с другим. Вот и решил он данный вопрос по закону гор.
– Можете верить мне, можете не верить. – тотчас ответил я Круглову. – Да только Любку вашу, я видел буквально вчера вечером. Вполне живой и здоровой.
Свою последнюю фразу я произнес преднамеренно громко. При этом я ожидал и вполне конкретной ответной реакции. Так оно, собственно и вышло. Моё громогласное признание вызвало бурю всеобщего хохота.
Теперь я начал подозревать не только Круглова, но и всех, в том числе и своего друга Сашку, в некоем общем сговоре. Уж мой-то товарищ, мог бы в ту минуту и промолчать. Даже если он мне и не поверил, то хотя бы посочувствовать, а не ржал бы сейчас наравне с ментами.