Нерассказанная история США

Стоун Оливер

В октябре 1962 года США и СССР готовились к войне. Ядерные ракеты были нацелены на важнейшие военные объекты и крупнейшие города вероятного противника. Мир подошел куда ближе к грани ядерной катастрофы, чем думало большинство людей. Десятилетиями утверждалось, что гибели всем нам удалось избежать благодаря искусному руководству и решительности Джона Ф. Кеннеди, с одной стороны, и трезвому реализму Н. С. Хрущева – с другой. Руководители двух самых могучих государств планеты сумели мирно разрешить Карибский кризис, однако оба они понимали, как трудно направлять события, когда мир неудержимо скатывается к катастрофе. Из опыта тех напряженных дней они извлекли важный урок: мир может не пережить холодной войны, если она будет продолжаться и дальше. Усилия обоих лидеров могли привести к краху их собственной политической карьеры, зато давали возможность свободнее вздохнуть всему остальному человечеству, в страхе затаившему дыхание.

В действительности у Никиты Хрущева было много общего с предшественником Кеннеди, Дуайтом Эйзенхауэром. Оба

были выходцами из бедных семей. На фото Айка [84] , сделанном во время его учебы в пятом классе школы городка Эбилин (штат Канзас), можно увидеть, что он одет в рабочий комбинезон, тогда как на всех остальных детях праздничная одежда. Хрущев, выходец из крестьянской семьи, внук крепостных, всю юность проработал пастухом, шахтером, машинистом. Хотя он проявил крайнюю жесткость на посту руководителя Компартии Украины в 1930–1940-е годы и при подавлении восстания в Венгрии в 1956-м, он мог быть и остроумным, и обаятельным, и жизнелюбивым. Он стремился направить Советский Союз по новому пути развития. На XX съезде партии в феврале 1956 года он обвинил Сталина в установлении диктатуры «всеобщей подозрительности, страха и террора»¹. Он осудил культ личности Сталина и начал процесс десталинизации, в котором страна столь остро нуждалась. Как и Эйзенхауэр, он был участником Второй мировой войны, а потому война была ему глубоко отвратительна. И он верил в преимущества советской системы так же, как Эйзенхауэр верил в преимущества капитализма. Чтобы доказать превосходство социализма, Хрущев начал резкое сокращение военных расходов, чтобы направить больше средств на повышение жизни населения, чем долгое время приходилось жертвовать ради обороны страны от врага, считавшегося непримиримым.

84

Широко распространенное прозвище Эйзенхауэра, краткая форма имени Дуайт.

У Никиты Хрущева и Дуайта Эйзенхауэра было много общего. Оба были выходцами из бедных семей, и оба считали свою политическую систему лучшей.

В августе 1957 года СССР провел успешные испытания первой в мире межконтинентальной баллистической ракеты (МБР). Советские руководители считали, что МБР могут лишить США того огромного преимущества, которое давали американцам бомбардировщики, размещенные на базах НАТО в Европе. Меньше чем через два месяца, когда главным событием в американских выпусках новостей были беспорядки, вызванные расовой дискриминацией в школах города Литл-Рок (штат Арканзас), а на телеэкранах впервые появился комедийный сериал «Предоставьте это Биверу», советская ракета Р-7 вывела на орбиту первый искусственный спутник Земли (ИСЗ). Аппарат весил 83,6 килограмма, его диаметр составлял 60 сантиметров. Он совершал один оборот вокруг Земли за 96 минут 17 секунд и посылал сигналы, принимавшиеся всеми желающими. Советские руководители ликовали. Они называли это триумфом советской науки и техники и доказательством превосходства построенного в СССР нового, социалистического общества.

Советский Союз действительно поколебал веру американцев в то, что их передовая техника гарантирует им победу в холодной войне над технически отсталым СССР. Как отметил писатель Джон Гюнтер: «Целое поколение американцев пичкали сказками относительно того, что русские еле-еле способны управлять трактором». Каирское радио объявило, что спутник «заставит любую страну дважды подумать, прежде чем идти в фарватере империалистической политики США». Сам Хрущев тогда сделал язвительное замечание: «Дураку понятно… бомбардировщикам и истребителям теперь место разве что в музее»². Московское радио делало объявление каждый раз, когда спутник пролетал над Литл-Роком, привлекая таким образом внимание как к советским достижениям, так и к расовым проблемам в США.

В августе 1957 года СССР провел успешные испытания первой в мире межконтинентальной баллистической ракеты (МБР). В СССР считали, что МБР потенциально способны лишить США того огромного преимущества, которое давали американцам бомбардировщики, размещенные на базах НАТО в Европе. Когда в октябре МБР была использована для запуска спутника, это повергло в панику многих американцев.

Многие американцы начали паниковать, предполагая, что у Советского Союза есть и МБР с ядерными боеголовками, готовые нанести удар по целям на территории США. Этот страх подогрело и заявление самого СССР, сделанное через три дня после запуска спутника, в котором говорилось об успешном испытании новой термоядерной боеголовки для баллистических ракет. Лидер сенатского большинства Линдон Джонсон сказал тогда, что Советы скоро «будут

бросать на нас бомбы из космоса, как дети бросают с эстакад камни на машины»³. Эдвард Теллер причитал, что США проиграли «битву более важную, чем Перл-Харбор»⁴. Один сатирик пошутил: «Генерал Лемей планирует послать через полмира флот бомбардировщиков, чтобы произвести впечатление на русских. Уверен, что это получится – если русским придет в голову смотреть вниз»⁵.

Проигрыш в космической гонке с Советским Союзом привел к появлению глубоких трещин в хрупком фасаде американской самоуверенности, которая и так получила серьезную встряску в результате войны в Корее, а также внутри– и внешнеполитического кризиса первой половины 1950-х годов. Критики осуждали мещанский материализм и отсутствие ясной цели в американском образе жизни, а также указывали на недостатки системы образования в стране. Сенатор-республиканец Стайлс Бриджес призвал американцев «меньше беспокоиться о длине ворса ковра или высоте гребня над багажником автомобиля [85] и быть готовыми пролить кровь, пот и слезы за выживание этой страны и всего свободного мира»⁶. Выдающийся советский ученый Леонид Седов, занимавшийся изучением космоса, главный редактор журнала «Космические исследования», однажды заметил в разговоре со своим собеседником, американцем немецкого происхождения: «У вас, американцев, жизненный уровень выше, чем у нас. Но американец любит свою машину, свой холодильник, свой дом. Он не любит свою страну так, как мы, русские, любим свою»⁷. Член палаты представителей Клэр Бут Люс назвала позывные спутника «межконтинентальной насмешкой из космоса над длившимися целое десятилетие попытками американцев доказать, что их образ жизни – стопроцентная гарантия американского превосходства»⁸.

85

Речь идет об автомобилях в аэростиле (так называемое «детройтское барокко»), популярном в 1950–1960-х годах.

Однако правительство, желая успокоить общественное мнение, предпочло преуменьшить опасность, которую представляли достижения СССР. «Спутник… ни на йоту не увеличил моих опасений, – сказал Эйзенхауэр. – Я не вижу в этом ничего… серьезного… Они просто подняли в воздух небольшой шар»⁹. Желая подчеркнуть сказанное, Айк сыграл на той неделе пять партий в гольф. Не мог же он раскрыть причины своего равнодушия к этой проблеме. Сверхсекретные самолеты-разведчики У-2, способные подняться на высоту свыше 20 километров, уже более года летали в воздушном пространстве СССР и делали аэрофотоснимки, показавшие, что СССР отстает от США в гонке вооружений. Для американской общественности эти незаконные и провокационные полеты так и оставались тайной, пока в июле 1957 года СССР не заявил Соединенным Штатам официальный протест. Позже Ален Даллес хвастался, что «мог видеть каждую былинку на советской территории»¹⁰, однако до появления подобных технологий тогда оставалось еще немало лет.

3 ноября Советский Союз запустил второй спутник – шеститонный аппарат [86] с собакой Лайкой на борту. Страна праздновала победу. Однако Хрущев использовал ее для того, чтобы предложить руководству США сделать космическую гонку мирной и положить конец холодной войне:

«Наши спутники… ждут, когда американские спутники, а также спутники других стран присоединятся к ним, чтобы сформировать содружество спутников. Такое содружество… было бы гораздо лучше, чем гонка смертоносных вооружений… Мы были бы рады провести встречу на высшем уровне с участием высших руководителей капиталистических и социалистических стран… в целях достижения соглашения… базирующегося на… исключении войны из числа методов решения международных проблем, на прекращении холодной войны и гонки вооружений, а также устанавливающего между странами отношения, построенные на принципах мирного сосуществования… и открывающего путь к разрешению противоречий путем мирного соревнования в области культуры и способах наиболее полного удовлетворения человеческих потребностей»¹¹.

86

На самом деле масса аппарата составляла 508,6 килограмма.

Эйзенхауэр, вынужденный перейти к обороне, проигнорировал предложение Хрущева о дружбе и заявил о полном военном превосходстве Америки и ее намерении оставаться далеко впереди в гонке вооружений:

«Силы стратегического сдерживания нашей страны обладают достаточной мощью для того, чтобы поставить вооруженные силы любой страны на грань уничтожения. Мы разработали атомные подводные лодки… На вооружении у нас находятся тяжелые авианосцы, которые способны нести дальние бомбардировщики с ядерными боеприпасами… Число наших ядерных боеприпасов уже очень велико… мы далеко впереди Советов… и по их количеству, и по качеству. И мы сделаем все для того, чтобы оставаться впереди и в дальнейшем»¹².