Нерасторжимая связь
Шрифт:
– Если хочешь знать, я сама была в парке в момент убийства. Шла кратчайшим путем в музей и, пройдя по тропинке метров сто...
– Баджи внезапно осеклась.
Муленберг учтиво ждал, когда она продолжит, но слова как будто застряли у нее в горле. Она сидела не шевелясь, с отсутствующим взглядом.
– Что было дальше?
– не выдержал-таки медик.
– ., как вдруг услышала крик, - бесстрастно произнесла Баджи.., и разрыдалась.
– Вот тебе и раз, - вздохнул Муленберг, присел перед ней на корточки и положил руку ей на плечо. Баджи сердито отмахнулась и спрятала лицо в мокрый носовой платок. А когда убрала его, Муленбергу показалось, что она хочет посмеяться над собственной слабостью. Но попытка оказалась столь жалкой, что девушка отвернулась, дабы скрыть неподдельный стыд.
– Прости, - выдавила она срывающимся шепотом.
– Этот крик, вернее, вопль, до сих пор звучит у меня в ушах. Ничего подобного я раньше не слыхала. Во мне словно что-то перевернулось. Вопль был исполнен такой боли, какую человек, кажется, просто не в состоянии испытать.
– Кричали мужчина или женщина? Баджи пожала плечами.
– Итак, - бесстрастно продолжил Муленберг, - что было дальше?
– Ничего. Я отключилась, и даже не знаю, надолго ли.
– Она ударила кулачком по столу и воскликнула:
– Журналистка я, черт побери, или нет?! Стояла там как кукла, как помойная крыса, контуженная взрывом газов!
– Она облизнула губы.
– Я пришла в себя у каменной стены, вцепившись в кладку. Вот, взгляни, - она растопырила пальцы. Я два ногтя сломала. Очнувшись, я побежала туда, откуда слышался вопль. Но наткнулась лишь на примятые кусты. Тут я заметила толпившихся за оградой людей и пошла к ним. "Мясницкий" фургон стоял там же, подле него суетились Эл и этот молодой костолом . Регал... Рагглз...
– Регално, - подсказал Муленберг.
– Точно, он. Они грузили в машину два тела, накрытые простынями. Я поинтересовалась, в чем дело. Регалио погрозил пальцем, сказал: "Это не для слабонервных" и осклабился так, что мне стало не по себе. Тогда я пристала с расспросами к Элу. Он ответил, что какие-то грабители убили двоих, очень жестоко их покалечив. И добавил, что Регалио приказал отвезти трупы к тебе, даже не дожидаясь полиции. Оба санитара показались мне здорово выбитыми из колеи.
– Еще бы, - изрек Муленберг.
– Я попросила их взять меня с собой, но они отказались. Тогда на первом же такси - а его пришлось ждать минут пятнадцать - я приехала сюда сама. Вот и все. Сижу здесь и выжимаю из тебя сведения каким-то безумным способом. Не я расспрашиваю тебя, а ты меня.
– Она встала.
– Может, ты и статью за меня напишешь, Мули? А я пойду в покойницкую жмуриков резать. Он схватил ее за рукав:
– Не надо! Тебе же объяснили - это не для слабонервных.
– То, что лежит у тебя в морозилке, явно не хуже того, что я себе уже навыдумывала!
– огрызнулась Баджи.
– Извини, но ты сама виновата: не стоило загонять меня в угол, не дав времени поразмыслить. Видишь ли, жертвы - не два отдельных человека.
– А кто же?
– спросила Баджи с усмешкой.
– Сиамские близнецы, что ли?
Муленберг рассеянно посмотрел на нее:
– Вот именно. Странно, правда? Впервые девушка не нашлась, что ответить. Прикрыла рот ладонью, да так и оставила ее там.
– Здесь и кроется самое жуткое. Их.., оторвали друг от друга.
– Муленберг прикрыл глаза.
– Это зрелище, как назло, не выходит у меня из головы. Вот бредут по парку хулиганы, ищут, чем бы поживиться. Вот они учуяли добычу.., видимо, наткнулись на тех двоих. А потом...
– Ну, хватит, хватит, - хрипло прошептала Баджи.
– Нет, черт возьми, - рассердился Муленберг, - не хватит! Я давно занимаюсь подобными причудами природы, знаю обо всех сиамских близнецах на планете. И просто не верю, что кто-то из них мог жить в полной безвестности. Родись они хоть в сталинской России, сведения о них все равно просочились бы в печать.
– Конечно, сиамские близнецы - большая редкость. И все же об их появлении газеты вряд ли стали бы писать на первых полосах.
– Об этих - стали бы, - ответил он убежденно.
– Во-первых, сиамские близнецы - не просто соединенные друг с другом двойняшки. Довольно часто они бывают разнояйцевыми. Еще чаще случается, что один рождается недоразвитым. Но такие обычно быстро умирают. А эти...
– Что?
Муленберг развел руками:
– Они были развиты прекрасно. Соединялись реберно, общих органов почти не имели...
– Сбавь обороты, профессор. Ты сказал "реберно", имея в виду "в области грудной клетки"?
– Верно. И связь эта не очень крепкая. Вообще удивительно, почему их не разделили при рождении. Возможно, объяснение еще отыщется, но придется подождать до вскрытия.
– Зачем ждать?
– Другого выхода нет.
– Неожиданно Муленберг улыбнулся.
– Честно говоря, Баджи, ты и не представляешь, как здорово выручаешь меня. Меня так и подмывает заняться "сиамцами", да раньше завтрашнего утра нельзя. Регалио сообщил об убийстве в полицию, а заманить сюда коронера среди ночи может лишь появление целой пятерки сиамских близнецов, соединенных общей пуповиной как сосиски. Мало того, у меня нет ни их имен, ни разрешения родственников на вскрытие. Поэтому мне пришлось ограничиться поверхностным осмотром, беспочвенными догадками и возможностью выговориться перед тобой, чтобы не сойти с ума от нетерпения.
– Значит, ты хочешь просто воспользоваться мною?
– Разве это плохо?
– Да, если мне от этого нет никакого удовольствия. В ответ Муленберг расхохотался:
– Мне всегда нравились твои зажигательные речи. Но распалить меня тебе не удастся.
Она скосила на него глаза:
– Никогда?
– Во всяком случае, сейчас.
Баджи призадумалась. Взглянула на свои руки так, будто именно они мешали ей соблазнить Муленберга. Повернула их ладонями вверх и сказала: