Нераздельные
Шрифт:
— Чего желаете? — спрашивает бармен.
— Пинту «Гиннесса».
Бармен приподнимает бровь:
— Мисс, вы сразили меня в самое сердце. — У него техасский акцент, который как-то совсем не к месту в Миннеаполисе. Уна одаривает его натянутой улыбкой, словно говорящей: «Дай мне мое пиво и пошел вон».
Она медленно потягивает напиток и присматривается к посетителям. Два парня, оба в наколках с ног до головы, бросают дротики, не обращая внимания на пьянчуг, время от времени мелькающих на пути их опасных снарядов. В глубине темных кабинок парочки заключают сделки, о которых Уне и
— Вот, — говорит она. — Отдайте Кощею его бабки.
Бармен, по всей вероятности, наблюдающий подобные сцены постоянно, с довольным смешком выполняет ее просьбу. Непонятно, что его так развеселило: продемонстрированная Уной независимость или что забулдыге ничего не обломилось.
Когда бармену выпадает свободная минутка, Уна деликатно затрагивает тему, приведшую ее сюда:
— Вы не могли бы мне помочь? — начинает она, стараясь говорить вежливее, чем ей того бы хотелось. — Я ищу двоих джентльменов, чья профессия — торговля живым мясом.
Бармен смеется:
— Впервые в жизни слышу, чтобы кто-то называл орган-пиратов «джентльменами». Жаль тебя разочаровывать, милашка, но эта братия якшается только друг с другом. Таких, как я, они в свои дела не посвящают.
Уна продолжает с невозмутимым видом:
— Их зовут Хеннесси и Фретуэлл, — и внимательно смотрит на бармена — а вдруг тот как-то выдаст себя.
— Никогда не слыхал, — говорит он и принимается за привычное дело — моет грязные стаканы. Однако Уна замечает, что он моет стакан, который уже чист. Бинго!
За три дня это первая тоненькая ниточка. Теперь все зависит от ее осмотрительности и смекалки. Интересно, чего этот человек боится? Может, ему просто не хочется вмешиваться не в свои дела? Или он думает, что она из ФБР и собирается повязать его верных завсегдатаев? Ладно. Что бы ни скрывалось за молчанием бармена, наверно, стоит воззвать к его кошельку.
— Жаль, — роняет Уна. — Говорят, эти двое — парни, к которым надо обращаться, когда дело касается ценной добычи.
Бармен избегает смотреть ей в глаза.
— Мне откуда знать.
— И еще, — добавляет Уна, — я не прочь хорошо заплатить тому, кто меня с ними сведет.
Она приканчивает свое пиво, подсовывает к бармену пустой стакан и кладет под него пятьдесят долларов.
Тот косится на купюру, но не берет.
— Само собой, это только за знакомство, — добавляет Уна. — Если сделка состоится, получишь гораздо больше.
Бармен отходит на другой край стойки и наливает стакан «Тома Коллинза» какой-то опустившейся женщине — наверняка Кощей заплатит за ее выпивку. Бармен использует это время для обдумывания предложения. Вернувшись к Уне, он забирает ее стакан вместе с бумажкой, которая — фокус-покус! — растворяется в воздухе. Стрельнув глазами по сторонам, он наклоняется к девушке и едва слышно шепчет:
— Если это те, про которых я думаю, здесь ты их не встретишь. Насчет Хеннесси не знаю, а Фретуэлл обычно развлекается игрой на бильярде в «Железном монархе», что на Николетт-авеню. Но послушай, крошка, он — подонок, каких свет не видал, а тот кабак — место просто мерзопакостное. Лучше не суйся туда.
Уна не может удержаться от смеха:
— Хочешь сказать, там еще хуже, чем здесь?
Бармен не обижается и остается совершенно серьезен.
— Намного хуже, и тут таких навалом, — говорит он. — Есть просто вонючие норы, а есть норы змеиные. Послушай меня, детка, «Железный монарх» — кубло самых ядовитых гадюк.
Девушка невольно ежится.
— Ничего, справлюсь. — Уна уверена в своих силах, но напряжение в глазах бармена заставляет ее слегка усомниться в себе. Она слезает с табурета. — Если сделка выгорит, мы еще встретимся, — обещает она.
— Искренне в этом сомневаюсь, — отвечает тот с всепрощающей улыбкой человека, много раз обманутого в своих ожиданиях.
— Что ж, — говорит Уна, — если все пойдет не так, как задумано, мы никогда больше не увидимся, зато ты стал на пятьдесят баксов богаче.
Бармен соглашается с ее оценкой ситуации, произносит на прощанье «Будь осторожна, детка», и Уна уходит на поиски гадючьего гнезда под названием «Железный монарх».
10 • Фретуэлл
Сказать, что Мортон Фретуэлл страшен, как черт, значит нанести смертельное оскорбление черту. Фретуэлл сознает собственное уродство. У него было достаточно времени, чтобы свыкнуться с ним — двадцать девять лет, если быть точным. Его взросление прошло через несколько фаз, соответствующих тому или иному виду животных: из младенца с мордашкой летучей мыши он превратился в мальчишку с физиономией койота, а потом вызрел в мужика с мордой козла.
Но вместо того чтобы сокрушаться по поводу своей неудачной внешности, он решил не просто принимать себя таким, как есть, а даже наслаждаться собственным безобразием. Ведь оно его отличительная черта. Кем бы он был без своей уродливой хари? Когда они с Хеннесси продали того пацана-притонщика, получив за него небольшое состояние, доля Фретуэлла оказалась достаточно солидной, чтобы он мог купить себе личико попривлекательней, если бы захотел. Он раздумывал над этим, но недолго, после чего просадил все деньги на куда более интересные вещи, в которых жизнь ему обычно отказывала. А теперь, когда бабки закончились, Фретуэлл снова вынужден утюжить улицы в поисках расплетов на продажу.
Сейчас, играя с самим собой в бильярд в углу «Железного монарха», он замечает девчонку. Вообще-то, он положил на нее глаз, как только она вошла в бар — не девочка, а прямо глоток свежей воды в пустыне. Но сейчас он видит, что и она обратила внимание на него.
Молоденькая — может, двадцать один, может, меньше. Сидит в кабинке одна. Взоры стервятников, завсегдатаев «Монарха», неотрывно следят за ней. У девчонки черные волосы, туго стянутые на затылке. Как только цыпочка вошла в кабак, Фретуэллу сразу бросилась в глаза ее грива, спадающая до самого копчика. Ну что поделаешь, он торчит от длинноволосых девочек.