Неразобранный сборник 450 песен
Шрифт:
А мне бы вокзалов промозглые сумерки,
А мне бы унылую песню колес,
А мне бы в дорогу, чтоб знать,
Что не умер я,
И дождь, чтобы ночь не заметила слез.
И снова дожди, снова осень беснуется. И прячут дома в облака этажи. Кленовый листок ветер гонит по улице, А может меня? И не ветер, а жизнь?
Родина
Владимир Тиунов
Наконец-то, ну, наконец-то я приехал сюда, Выпросив неделю в долг у суеты, Прочертив пунктиром поезда города, Простучав, как врач тоннели
Чтоб припасть губами жадными к запаху трав, Чтоб глазами пить над елями облака, Чтобы звезды твои считать от вечера до утра, Чтобы радостно протекать меж камней твоих, Как река.
Родина, заварен круто зверобой,
Да лист смородины.
Горизонт гребенкой леса причесал.
Родина, как неприкаянные все по свету | 2
Бродим мы, |
А в душе, лишь горы твои, да леса. |
Здравствуй милый, до боли, до крика Знакомый пейзаж, В дымке утренней прячутся трубы, да купола. Голубей над рыжими крышами пилотаж,
Полиняла красная нить,
Так встречай меня, Урал, сделай милость мне, Каждый день, каждый час и миг, Что бы ни стряслось. Ну, хотя бы в неделю раз приходи во сне, Проливая на сердце скупое свое тепло.
Наконец-то, ну, наконец-то я приехал сюда, Выпросив неделю в долг у суеты.
Александр Розенбаум
Не погаснет свет в поле лазоревом, Выйду на поле с росными зорями, В поле хлебное, колосное. Застелю его солнечной скатертью, Будь мне ветер отцом, земля матерью, Белые березы - сестрами. Зазвенит, заиграет ручей - вестун, Отзовется свирелью вдали пастух, Журавель летит. Одинокая баба за гумнами Напевает дитю неразумному Колыбельную.
Понахлынет в сердце грусть,
Светлым дождиком прольет.
Сторона моя ты, Русь,
Детство вербное мое,
Детство вербное мое.
Деревянная изба
Без единого гвоздя,
Деревянная судьба,
Юность - молодость моя,
Юность - молодость моя.
Перехожена ты, переезжена, Мать-земля моя, добрая, нежная, Мук без счета сколько приняла. Рано сеять начнешь, поздно схватишься, Век платить бы тебе, не расплатишься Прячешь боль в лесах осиновых. Перезвончатыми колокольнями, Да раздольными песнями вольными В выси тянешься. Ни с друзьями приветными верными, Ни с врагами своими, наверное, Не расстанешься.
Понахлынет в сердце грусть,
Светлым дождиком прольет.
Сторона моя ты, Русь,
Детство вербное мое,
Детство вербное мое.
Станичники
Александр Розенбаум
Под ольхой задремал есаул молоденький, Приклонил голову к доброму седлу. Не буди казака, ваше благородие, Он во сне видит дом, мамку, да ветлу. Он во сне видит дом, мамку, да ветлу.
А на окне наличники,
Гуляй да пой, станичники.
Черны глаза в окошке том,
Гуляй, да пой, казачий Дон.
Он во сне видит
Не буди, атаман есаула верного, Он от смерти тебя спас в лихом бою. Да еще сотню раз сбережет, наверное, Не буди, атаман ты судьбу свою.
А на окне наличники,
Гуляй да пой, станичники.
Черны глаза в окошке том,
Гуляй, да пой, казачий Дон.
Загорелись кусты иван-чаем розовым, Да со скошенных трав тянется туман. Под ольхой задремал есаул малоденький, Не буди своего друга, атаман.
А на окне наличники,
Гуляй да пой, станичники.
Черны глаза в окошке том,
Гуляй, да пой, казачий Дон.
410* Нелетающие
Юрий Гарин
Здравствуйте, люди мои дорогие. Умные, добрые, честные, злые. Всех вас сегодня к себе приглашаю, Будут вам песни и бублики к чаю.
Нелетающие и летающие,
Понимающие и мечтающие,
Говорящие и молчащие,
Негорюющие и горящие,
Невлюбленные и любящие,
Люди будущего и без будущего,
Если не было, так будет еще,
Все еще впереди.
Если не было, так будет еще,
Все еще впереди.
В юности, видимо, все однозначней, К старости, видимо, меньше удачи. Так уж положено, а не иначе, Каждый решает в жизни задачи.
А главное в жизни, поверьте, надежда. Цель и надежда, а не одежда. Каждый сплетает особую нить, Каждый решает, каким ему быть. Каждый решает, кем ему стать, Ножками топать, иль в небе летать.
411* Проводница
Владимир Тиунов
Ну вот, дохнула холодком седая дверь вагонная, По темным тамбурным углам мороз колечки вьет. И ничего не говорит мне проводница сонная, Что ей средь тысячи других прибытие мое.
Она была невесела, что ж, видно дело личное, Не спрашивала, как дела, откуда и куда, И продавала мужикам втридорога столичную, А мне заправила постель, ворча на холода.
А поезд все дальше меня увозил на восток,
А поезд как загнанный конь на подъемах хрипел,
И в сердце моем оживал голубой лепесток
Уральского неба, того, что забыть не успел.
Там гордые ели в снегу часовыми стоят,
От бед охраняя лесов тишину и покой,
Так пусть же колеса упрямо на стыках стучат,
Я еду, Урал, я опять возвратился домой.
Мне сутки ехать да дремать, да злым бездельем маяться, А ей стаканами бренчать и мерзнуть у котла, И в жизни, видно, не везет и все не получается, А вроде, хороша собой, да вот, невесела.
А все дорога, чтоб ее, железная, холодная, Да ладно летом, а зимой - и вовсе дело дрянь. И дочь неделями одна сидит, небось, холодная, А мать мотает по стране под пассажиров брань.