Неро
Шрифт:
— Ты грязнуля, Пейтон? — Он делает шаг вперед, сокращая расстояние между нами. — Моя сперма все еще капает из твоей задницы?
Я наклоняю голову вниз, позволяя волосам упасть на лицо, и признаю.
— Да.
Неро застонал, обхватив меня за бедра.
— Если ты думаешь, что это беспокоит меня, тебе нужно подумать еще раз.
Я перемещаю свой вес.
— Неро.
Он испускает сильнейший вздох.
— Хорошо. — Он снимает свой костюм, затем наклоняется в машину и расстилает его на сиденье.
— Я не могу сидеть на этом!
Его
— Почему?
Я жестом показываю на пиджак.
— Он… дорогой, — неубедительно говорю я.
— Пейтон, тащи свою задницу в гребаную машину.
— Но…
— Садись. — Он указывает на машину. — Выдави каждую каплю спермы на сиденье. Черт, проведи по нему пальцами и нарисуй сердечки на моей приборной панели. Мне плевать.
Мое лицо скривилось при виде этого зрелища.
— Это…
Он берет меня за подбородок.
— Я знаю, что нам есть о чем поговорить, но я скажу тебе одну вещь о себе прямо сейчас. Одну вещь, в которую ты должна просто поверить, хорошо?
— Хорошо…
— Я богат.
Я чуть не фыркнула. Он говорит так… беззаботно.
Но потом он продолжает, не позволяя мне отвести взгляд.
— Я очень, очень богат. У меня миллионы в банке. Еще миллионы в менее официальных местах. И в пять раз больше в собственности. — Я сглатываю. — Ты можешь поджечь эту машину, перевернуть ее в Миссисипи, и это не вызовет ни малейшей ряби в моих финансах. Ты могла бы разорвать мой костюм на заказ и превратить его в красивые шелковые тампоны, и мне было бы наплевать. Ты можешь…
— Хорошо! — Я полувыкрикиваю это слово, просто чтобы заставить его замолчать.
Но он не отпускает.
— Ты никогда не будешь беспокоиться о деньгах. — Я открываю рот, но он закрывает его своей хваткой. — Не для меня. И не для тебя.
Я поджимаю губы, глядя на него.
Какая это была бы мечта — не беспокоиться о деньгах. Чего бы я только не отдала.
Но как бы он ни был одержим мной сейчас, по любой причине, когда это исчезнет, я вернусь к своей обычной бедности.
— Садись в машину, Пейтон. — Неро завершает свой приказ, прижимаясь своими губами к моим в коротком, но жестком поцелуе. И больше, чем все, что он сказал, этот поцелуй заставляет меня замолчать.
ГЛАВА 41
Неро
Поездка до квартиры Пейтон проходит быстро, в тишине.
Я не уверен, молчит ли она из-за того, что я сказал, или из-за дискомфорта от того, что она сидит с нашей совместной спермой, прилипшей к ее коже.
Я двигаюсь на своем сиденье, жалея, что положил куртку на сиденье, жаждая ощутить ее след, когда она не со мной.
Но я полагаю, что если бы я позволил ей просочиться на мое сиденье, я бы больше никогда не позволил никому сесть в мою машину.
— Хм. — Пейтон поднимает руку, указывая пальцем на входную дверь своего дома, когда я проезжаю мимо него.
— Я знаю, где ты живешь, детка.
—
— Я не буду парковаться прямо перед домом, где ты живешь. Это было бы все равно, что нарисовать яблочко. — Я чувствую ее взгляд на себе, еще больше вопросов витает в воздухе между нами. — Внутри, — говорю я ей.
Пейтон больше ничего не говорит, и я нахожу место для парковки в двух кварталах отсюда.
Если бы я был джентльменом, я бы высадил ее у двери, но я не выпущу ее из виду. Не даю ей шанса убежать.
Не то чтобы она далеко убежала бы.
— Подожди меня, — говорю я, выключая машину.
Она ждет, пока я обхожу машину и открываю для нее дверь. Вокруг никого нет, насколько я могу судить, но я не забыл вспышку бедер, которую я видел, когда она вылезла из Uber, и будь я проклят, если рискну, что кто-то сможет подсмотреть, когда она будет обнажена под юбкой.
Пейтон положила свою мягкую руку в мою и позволила мне помочь ей выйти.
Оставив пальто, я снова переплетаю наши пальцы, и мы идем по пустому тротуару к ее дому.
— Мне кажется, что я должна заставить тебя забраться внутрь через балкон, — поддразнивает она, когда мы проходим мимо ее дома и направляемся к парадным ступеням.
— Мило.
Пейтон наклоняет голову ко мне, и я чуть не спотыкаюсь.
Улыбка на ее лице — самая искренняя из всех, что я когда-либо видел на ней. И в этом есть что-то такое душераздирающее.
Наверное, потому что я часами смотрю на ее лицо, когда она дома или на работе, и это первый раз, когда она выглядит по-настоящему счастливой. И это заставляет меня жаждать большего.
Больше ее.
Больше ее улыбок.
Больше ее счастья.
Больше ее всего.
Я хочу быть тем, кто заставляет ее чувствовать это.
Какое бы выражение я ни делал, улыбка сползает с ее лица.
— Что такое?
— Ничего. — Мой голос хриплый, но я делаю вид, что это не так.
Ее пальцы сжимаются вокруг моих, словно она пытается меня утешить.
И во второй раз за несколько ударов сердца она наклоняет меня с моей оси.
Она пытается меня утешить?
Беспокойство прокатывается по моим плечам. И это не от того, что она, кажется, может читать меня, я чувствую себя неловко, потому что мне кажется, что я ей небезразличен.
Возможно ли это вообще?
Я был с женщинами. Чувствовал желание и был желанным. У меня были женщины, которые хотели быть со мной, оставаться со мной. Но это было не из-за меня. Это всегда было связано с моим банковским счетом, или с моим положением власти, или даже с бунтарством, когда я был с плохим парнем. Это всегда было связано с тем, что я мог им дать, не более того.
Прошло… Прошло чертовски много времени с тех пор, как это кого-то волновало.
Отвлекаясь от мыслей о привязанности, я достаю ключ из кармана и отпираю им дверь в дом Пейтон.