Нерон. Блеск накануне тьмы

Джордж Маргарет

Что дальше? Что нас ждет? Что удастся спасти? Что уцелеет? Хоть что-то уцелеет?

Поппея.

Надо послать ей весточку, дать знать о том, что творится в Риме. Но нам здесь нужна каждая пара рук, и с моей стороны посылать гонца в Антиум с одним-единственным письмом слишком эгоистично. Да и как описать полыхающий Рим?

Но Поппея заслуживает того, чтобы знать о происходящем. Промолчать и не рассказать о пожаре было бы неуважением и по отношению к ней, и по отношению к погибшим в огне.

Решил подождать и рассказать обо всем при встрече. Но как скоро мы

встретимся? И каким к этому моменту станет наш мир?

* * *

Мир, который предстал моим глазам на следующее утро, был полон разрушений. Насытившаяся за ночь огненная тварь снова начала расползаться, словно яркое пульсирующее пятно.

Шел пятый день пожара. Мы собрались на вершине холма и с болью в сердце смотрели вниз, на город.

Теперь огонь был виден уже и справа от нас – он постепенно захватывал Шестой район, где располагались сады Саллюстия, тянул к нам свои лапищи, стремясь окружить и лишить возможности отойти на безопасное расстояние.

Тигеллин призвал преторианцев из их лагеря, в самой дальней восточной части города, – так в наши ряды влились еще тысячи борцов с огнем. Плюс к этому он приказал подогнать к основанию Эсквилина все имеющиеся в наличии преторианской гвардии баллисты [23] , чтобы с их помощью разрушить дома и таким образом создать противопожарную полосу.

– Подгонят все, – сказал он. – У нас имеются три мощные, с их помощью можно метать камни весом шестьдесят фунтов, но баллисты слишком громоздкие, в узких местах лишены маневра, так что будем использовать и те, что помельче, а таких у нас штук тридцать имеется.

23

Баллиста – античная двухплечевая машина торсионного действия для метания крупных дротиков и реже – камней.

– У нас есть и больше, но они в других, отдаленных лагерях, сюда их быстро не доставить, – сказал Фений. – Идем и приготовимся к спуску.

И снова я надел тяжелое снаряжение, только теперь, когда моя кожа была в волдырях от ожогов, процесс этот стал особенно неприятным. Но мне было плевать, главное – как можно быстрее спуститься с холма и наконец начать действовать.

Нимфидий командовал пожарными, Тигеллин – солдатами. У подножия холма преторианцы уже расставили баллисты.

Мощные, выстроенные в продуманном порядке орудия и опытные римские воины – эта картина, несмотря на весь творящийся в Риме кошмар, вызвала у меня восхищение. Баллисты – орудия, созданные для разрушения, но и разрушение может стать настоящим зрелищем.

Принцип действия баллист был основан на скручивании отогнутых назад пружин из сухожилий животных. Я обошел кругом самую крупную и между делом погладил эту совершенную конструкцию из дерева и металла. Неподалеку стоял фургон, груженный камнями для стрельбы.

Уложенный в желоб камень-снаряд скользил вниз, до специальной чаши, и оттуда запускался силой раскручивающихся пружин.

–

Эта, – Тигеллин похлопал баллисту, как будто она была его любимым домашним осликом, – способна метнуть тяжеленный булыжник на треть мили. Но мы можем подобраться ближе к домам и стрелять прицельно, так что расстояние не имеет значения. – И, сказав это, он скомандовал своим людям: – Вперед!

Мулы потянули баллисты на скрипучих колесах.

Я держался позади.

Вскоре мы выбрали цели: дома и лавки по флангам садов Мецената и еще несколько кварталов вглубь района.

Баллисты остановились.

– Жаль все это разрушать, – сказал незаметно появившийся возле меня Субрий. – Дома состоятельных римлян со всеми их сокровищами, сады с редкими растениями…

– Всех предупредить, – громогласно скомандовал Тигеллин, – и вытащить оттуда!

Солдаты, где-то с дюжину, побежали к обреченным на уничтожение домам и кричали, призывая эвакуироваться оставшихся в них жителей.

Зачем все это? Кто там мог оставаться?

Но, к моему немалому удивлению, из домов стали выходить люди.

Они что, ослепли и оглохли? Как можно сидеть дома и не замечать происходящий вокруг кошмар?

Люди начали кидаться на солдат и катапульты.

– Нет, только не мой дом! – вопили они. – Только не мой дом! Его построил мой дед! – Или еще: – Это моя собственность, вы не имеете права ее разрушать!

Пришел мой черед действовать.

Я вышел вперед и стянул с головы кожаный шлем, чтобы они могли увидеть, кто к ним обращается.

– Мы вправе разрушить все эти дома, – сказал я. – Вы их в любом случае лишитесь, а так ваша жертва не будет напрасной. Дайте нам устроить противопожарную полосу и так спасти другие дома.

– Император! – крикнул какой-то мужчина. – Что ты об этом знаешь? Ты терял свой дом?

– Мой дом только что уничтожил огонь. С ним сгорели все сокровища, которыми я дорожил. Мой дом сгорел зря, он просто стал пищей для огня и приумножил его силу.

– Ты себе еще один построишь! – крикнул другой мужчина. – А мы?

– Вам все возместят, вы тоже снова отстроитесь.

– Я никуда не уйду!

– Хватит! – рявкнул Тигеллин и махнул своим людям, которые как один обнажили мечи. – Время дорого, ваши дома будут снесены, так что поторопитесь – хватайте пожитки и бегите. Направляйтесь на восток и ждите в полях вдоль Пренестинской дороги.

– Мы придем туда, доставим провизию и обязательно предоставим убежище для ночлега, – заверил я.

Люди еще продолжали что-то кричать и возмущаться, но, как только мы начали действовать, все стихло.

Баллисты развернули в сторону домов на границе с пожаром. Преторианцы ждали сигнала, а когда его получили, выпустили камни из своих орудий.

Нанесенные с близкого расстояния удары особенно мощные. Каменная кладка и деревянные балки сминались, как бумажные листы. Снаряды баллист влетали в дома, пяти или шести хватало, для того чтобы закончить работу, – дома на глазах превращались в груды щебня и щепок.

Мы продвинулись в следующий квартал и снова нанесли удар по огненной твари.