Нерон. Блеск накануне тьмы
Шрифт:
Нас бы наверняка атаковали полчища комаров, но дым и летающая в воздухе сажа успешно их разогнали. Огонь бушевал еще достаточно далеко, чтобы раскалить воздух вокруг нас, но мне все равно казалось, что я ощущаю его жар. С такого расстояния невозможно было разглядеть и оценить состояние каждого из районов города [11] в отдельности.
– Говоришь, пожар разросся? – остановившись, спросил я гонца.
– Да! Когда я уезжал, он еще не вышел за границы одного района. Издалека вообще был похож на огромный костер, а теперь вот расползся во все
11
Древний Рим как город подразделялся на районы. Первоначально районы были известны лишь по номерам, позднее появились названия.
– Когда доберемся, уже рассветет, – заметил я, а про себя добавил: «И кто знает, что мы тогда увидим…»
Мы продолжали медленный спуск, и зловещее зарево становилось все ближе.
Пожар…
Что я к тому моменту знал о пожарах? Если честно, то почти ничего. Я сроду ни с чем таким не сталкивался, то есть не был свидетелем даже самого обычного возгорания в жилых помещениях. Единственный пожар, оставивший неизгладимый след в моем воображении, – это тот, в котором столетия назад погибла Троя.
Но я никогда не скупился на содержание и экипировку вигилов. Конные пожарные фургоны с водяными насосами, сотни ведер, пик, специальных топоров и крючьев и даже катапульты для сноса домов, чтобы предотвратить распространение огня, – все это было в наличии и готово к тушению пожаров, и сами вигилы были отлично натренированы.
Такая сила должна была одолеть огонь.
Но почему до сих пор не одолела? Отчего пожар захватывает все новые территории? Если вигилы не смогли его потушить, когда он был еще мал, каковы шансы, что они справятся с огнем, разросшимся до такой степени?
Ветер внезапно сменил направление и раздул пожар в новом месте. К небу взметнулся столб огня, в воздухе закружилось и почти сразу погасло целое облако янтарных искр.
Луна опускалась к горизонту на западе, а на востоке небо постепенно светлело, но все равно было еще очень темно, если не считать пульсирующего красного свечения впереди.
Мы начали подъем на очередной холм, и город исчез из поля зрения, но, как только мы поднялись на вершину, он оказался так близко, что я впервые ощутил кожей жар от бушевавшего огня.
Лошади тоже его почувствовали и начали фыркать и испуганно пятиться. Успокоить их было не так-то просто, но я довольно быстро унял свою. Удила врезались в ладони, и я подумал: «Вот бы хорошо и себя так же быстро взять в руки».
Насколько можно было судить с того места, где мы стояли, находиться в центре Рима было опасно, и огонь подбирался к Тибру с запада.
– В город зайдем с востока, – сказал я. – Где Тигеллин? Где Нимфидий?
– Они перебрались на Эсквилин [12] и руководят тушением пожара оттуда, – ответил гонец. – Палатин и Форум пришлось оставить.
12
Эсквилин – один из семи холмов Рима.
Мы свернули на восток, ночь осталась позади, и теперь мы хорошо видели, как рычащий, словно дикий зверь, огонь посылает к небу черные облака клубящегося дыма.
Добравшись до Пренестинской дороги, сразу оказались во встречном потоке покидающих город людей. Все они были измотаны, несли на плечах свои пожитки и плакали – кто в голос, кто молча.
– Стойте! – крикнул нам кто-то срывающимся на визг голосом. – Поворачивайте! Только безумец пойдет в огонь! Бегите, бегите!
– Это – император! – крикнул другой.
И все, кто были рядом, взвыли:
– Спаси нас! Спаси!
Я смотрел на толпу убегавших от огня людей. Они и правда верили в то, что я в силах их спасти, что я могу усмирить этот чудовищный пожар.
Какая-то женщина бросилась вперед и начала цепляться за стремя моей лошади.
– Помоги! Помоги! – голосила она.
– Да! – пообещал я. – Я возьму на себя командование вигилами. Мы покончим с пожаром.
О, как же уверенно я это произнес! Как уверенно солгал…
По мере приближения к Риму толпы беженцев нарастали и уже затопляли всю дорогу. Ослы, ручные повозки, тюки, плачущие дети… Мы медленно прокладывали путь против течения людской реки и пытались на ходу хоть как-то их успокоить.
Впереди показались стены города и ворота на Эсквилин, через которые, устраивая давку, бежали из Рима спасавшиеся от пожара жители. И, только узнав меня, стражники ненадолго сдержали толпу и позволили нам проехать за ворота.
Я въехал в город и будто очутился на охваченной огнем арене. Еще совсем недавно я наблюдал за своим врагом издалека и вот теперь оказался с ним лицом к лицу.
Да, солнце взошло, но густой дым укрывал его своим темным покрывалом.
– Сворачивай направо! – скомандовал я.
Надо было найти место на Эсквилине, где Тигеллин устроил свой штаб. Неподалеку от садов Мецената был пост, откуда хорошо просматривался весь город.
Сады Мецената… Это же территория моего нового дворца, моего Проходного дома! [13] Но нет, дворцу ничего не грозит, он слишком далеко от охваченных пожаром районов.
Слишком далеко? Еще недавно казалось, что соединить Проходной дом со старым дворцом Тиберия на Палатине – нерешаемая задача, но я ее решил, ведь так? Между двумя холмами всего одна миля, и Палатин уже пришлось эвакуировать.
13
Переходный, или Проходной дом – свое название дворец получил потому, что его внутренние дворы, павильоны и декоративные бассейны были настолько обширны, что позволяли императору и его приближенным переходить с Палатинского холма на соседний, Эсквилинский холм.
Я посмотрел в сторону Проходного дома: картина не внушала опасений, огонь туда не добрался.
Как только поднялись на вершину Эсквилина, я сразу рванулся к каменному дому, где и в спокойные времена располагался сторожевой пост вигилов. Теперь здесь было множество солдат и пожарных.
У двери стоял Нимфидий, он что-то обсуждал с несколькими вигилами, тыкал пальцем в карту, которую держал в руке, и постоянно кривился. Это было так странно при его постоянно бесстрастном, что называется, каменном лице.