Нерушимый 9
Шрифт:
— Сука, никто не заметил, кроме судьи, — подтвердил Думченко и его затылок налился дурной кровью, если спереди смотреть, наверное, и глаза покраснели.
Похоже, это и есть то самое дерьмо, о котором говорил Колесо. Никогда такого не было, и вот опять: судья нас топит. Или рано делать выводы, Сэм ведь и в самом деле может кого-то затоптать и глазом не моргнуть.
Динамовцы разыграли штрафной, попытались прорваться, но тут сработало наше преимущество в центре поля, Микроб «украл» мяч у чуть замедлившегося соперника, тут же навесил на угол штрафной,
Свисток! Что теперь?
Судья показывал жестом, что Самат, входя в штрафную, толкнул рукой защитника. Тот и повалился, как убитый. Ну-у-у… Сэм, конечно, фигура крупная. Но — толкаться? Когда мяч в ногах, когда бежишь в атаку… Очень странное.
А дальше пошло все страньше и страньше. Нет, судья свистел в обе стороны, и даже примерно поровну. Только вот в нашу пользу — всегда где-то в середине поля, а то вдруг и у наших ворот. А в пользу «Динамо» исключительно в нашей атаке.
Но вот снесли Микроба. Да так снесли, что он на скорости вылетел за кромку поля. Под веселый свист с трибун — улетел. И встал уже злой-презлой. А судья машет: играть, играть, все было чисто!
Рябова подкосили во время приема мяча. То есть, строго говоря, это не была атака игрока, не владеющего мячом — так можно оправдаться, наверное. Но врезался в него кто-то из динамовцев крепко. Антон же, принимая мяч, на ближних сосредоточился, от них закрывался. А если кто-то прилетел чуть не через треть поля, чтобы в тебя воткнуться… ну, такое что-то… Странное.
И ведь шарит, зараза такая, когда свистеть! Когда спорные моменты, но можно доказать, что он прав — не поймаешь его, если матч пересматривать!
И снова свисток. И снова штрафной от их ворот. Я скрипнул зубами. То есть мы наступали и мы же там сфолили. Тут-то и вспомнился матч со «Спартаком», когда они отлетали, как кегли, от любого легкого касания.
Но тогда судья честно свистел. Видимо, не получил разнарядки нас топить, никто не верил, что мы выиграем, а теперь нас восприняли всерьез и стараются перекрыть путь наверх. Высшая лига — это совсем другие деньги и плюшки.
Вот уже и у Круминьша затылок красный, хотя прибалт внешне спокоен. А Борода с Думченко напряглись, кулаки сжимают — тоже все поняли.
Атака на наши ворота — перехват мяча — пас в центр поля, пас Бороде — пас мне. Н-да, с такой игрой выиграть будет сложно, хорошо если ничью выгрызем. Я стал придерживать мяч, чтобы наши отдышались, одумались.
— Не психовать! — крикнул я. — Не давать повода!
Димидко, туда-сюда шагающий вдоль бровки, кивнул мне, губы поджал и зыркнул на судью, силясь взглядом рассеять его на атомы. Не получилось.
Злость сейчас была совсем не нужна, потому что явно судья ждал всплеска, ждал возможности наказать. Я перекинул мяч из руки в руку, ударил оземь, замахнулся, думая, кому его отдать, и тут — свисток.
Да что такое? Это же не конец игры, в самом деле? Ни предупреждений, ничего — просто подбежал судья, показал на часы — и карточку в небо. Я так и замер, чувствуя, что пульс участился, стало горячо
Так, стоп! Вдох-выдох. Спокойно! Не получается, вот же сука! Если топишь и душишь, то хотя бы не так явно, а?
Я бросил мяч Рябову, началась распасовка в центре поля, а там и Самат дождался. Причем ничто не предвещало. Он просто медленно перемещался вдоль линии штрафной и ждал паса. И вдруг в него врезался динамовец… И покатился по траве, держась за горло. А Самат, недоуменно на него взирающий, вдруг получил желтую карточку. Ну и где тут справедливое судейство? Арбитр подошел и строго выговорил Сэму, что можно и красную получить — провоцировал нашего сильнейшего игрока.
Димидко вскинул руки и заорал:
— Самат, нет! Нет, я сказал!
Предчувствуя бурю, к Бекханову рванули Рябов и Жека, но Сэм сдержался, правда, его глаза-щелочки стали круглыми. Оно отошел, размахивая руками и раздувая ноздри. Ох, не тот спорт выбрал Сэм, вот кому нужно в беспредельные бои!
Готовый изрыгать огонь, Сэм, не дожидаясь удобного паса, просто протащил мяч почти до линии штрафной и не стал входить и толкаться с выстроившимися в линию защитниками. Просто врезал от души. И мяч, почти невидимый от скорости, влетел в верхний угол динамовских ворот. В саму вот в девятину!
О сколько торжества было на лице Самата! «Вот вам, падлы, выкусите!» — большими буквами пропечаталось на его лице. Закричали наши немногочисленные болельщики, «титаны» бросились к герою, а он воздел руки, разворачиваясь, но ему в спину врезался догонявший полузащитник, сбив с ног.
Самат приподнялся, посмотрел на судью… А тот показывает — вставать, вставать! Эпизод игровой. Даже если и было небольшое нарушение, так после свистка. Вы же гол забили? Вот и свисток…
Ах ты ж… Всю радость от первого гола испортил! Не надо было включать эмпатию, чтобы понять, чего в этот момент хотели все наши — навалиться на судью скопом и разорвать, запинать, втоптать в землю.
Но все равно счет греет. Мы ведем!
Наши то ли расслабились, то ли растерялись — игра сместилась к нашим воротам. Я превратился в зрение, попытался ощутить каждую клеточку тела.
Да, наши шарахались от нападающих, защитники играли вполсилы, но умудрялись сдерживать натиск. А динамовцы — пас-пас-пас. И тут вылетел на мяч Мизерный. Попер, как Сэм обычно прет — отлетел в сторону Круминьш — а когда на Мизерного ринулся Борода, пяточкой катнул мяч ему в противоход — набегающему мелкому напу, который поспешил ударить по воротам.
Усиленное восприятие позволило рассмотреть, как в угол ворот низко идет мяч, чуть ли не чиркая по траве. Я сместился, готовый его отбивать, но понял, что — мимо.
И снова наша атака захлебнулась. И опять игра на нашей половине поля. Обыграв Думченко, теперь уже Мизерный хитро ударил по моим воротам и замер, восторженно разинув рот, уверенный, что я не допрыгну. Но я таки дотянулся в прыжке, отбил мяч, растянулся на траве. И сразу вскочил, уверенный, что будет повторная атака, но нет.