Нерушимый 9
Шрифт:
— Накручиваешь себя? Ищешь тонкое место, где может порваться? Типа мы что-то забудем. Кто-то припрется и испортит праздник. Если так, я его побью… нет, мы его побьем. И будет у нас, как у всех, — драка.
Рина нервно захихикала, и мы переместились на кровать, поставив будильник на семь. В девять должна приехать теща, а я — уйти к Микробу.
Вырубился я сразу же, хоть на улице еще не стемнело. Сквозь сон почувствовал, что Рина полежала немного и ушла. Потом опять вернулась, уже вроде ночью.
Зато проснулся
Наконец сработал будильник, заиграло: «Вставай, страна огромная» — и я поцеловал Рину в нос, прошептал:
— Просыпайся! Отпуск! Нас ждет отпуск!
Она потянулась навстречу, замурлыкала.
— Почти муж! Обалдеть.
— Ты спала хоть немного, почти жена?
— В полвторого уснула. Нормально. Глаза не красные?
— Ясные. Давай завтракать и расходиться.
Она сморщила нос.
— Кусок в горло не полезет! Как ты можешь есть в такой момент?
— Я вчера не ужинал. Так что могу. И буду!
Я прошлепал к холодильнику, нашел там отбивные с сыром, взял парочку и сунул в микроволновку, разогрел гречку и принялся варить кофе. На его аромат пришла Рина, села на стул, поджав ногу.
Я позавтракал, она выпила кофе со сливками, я взял сумку с документами, а Рина за руку подвела меня к окну.
— Посмотри на баскетбольную площадку.
Я глянул вниз. Кто-то изобразил улыбающегося меня с мячом под мышкой, и моя улыбка напоминала улыбку Гагарина.
— Публичная личность, — проговорила Рина и чуть толкнула в спину. — Иди к Федору. Или ты хочешь раньше времени встретиться с мамой?
— Пожалуй, оставлю эту радость на потом.
Мне подумалось, что если кто и способен испортить свадьбу, так это теща. Но я предупрежден, и на провокации не поведусь, а вот парни — могут. Не стану же я им говорить, что теща моя — злая змея. Рина уверяла, что Ольга Владимировна не настолько неадекватна, чтобы испортить свадьбу дочери и надолго с ней поссориться. Что ж, поверю ей на слово.
— Все, я побежал. До встречи.
Роспись у нас была назначена на два часа дня. Пока сидел у Микроба, в его квартиру совершали паломничество парни, прикалывались, говорили, что теряют меня.
Маша, девушка Клыкова, украсила лентами машины кортежа. Свадебный букет обещала привезти теща. Отчалили мы в час, чтобы на месте быть пораньше и не смущать Рину.
Я ехал в машине Тирликаса. При росписи роль моего отца будет играть Сан Саныч.
Хотелось, чтобы все побыстрее закончилось, но время тянулось нитями расплавленного сахара. Мы припарковались возле ЗАГСа в тени лип и наблюдали за свадебными процессиями, выходящими из здания — все счастливые, молодые, нарядные.
Наши парни тоже нарядились и столпились у машины. Как назло, кондиционер у Льва Витаутовича сломался, и было жарко, парило, как перед дождем. Из машины я решил не выходить, чтобы никто меня не узнал. Не хватало еще, чтобы, когда мы с Риной выйдем после росписи, нас поджидала толпа журналистов.
Завтра у наших очередная пресс-конференция, вот пусть Димидко и скажет, почему нет Нерушимого. Приехал Саныч в белом льняном костюме, и я пересел в его машину.
— Ну что, готов? Не передумал? — спросил он, потирая руки.
— Нет. И больше скажу, я собираюсь, как в сказке, жить долго и счастливо, и умереть в один день.
Кстати, сколько живут самородки? Все они слишком молоды, чтобы делать прогнозы. Подумав о несостоявшемся союзе с Лизой, я повел плечами, вспоминая «Горца», как Маклауд хоронил жену, умершую от старости. Однозначно счастье возможно только с равной.
Наконец показался белый внедорожник Жеки. Рядом с нами ему припарковаться было негде, и он протянул метров десять.
— Идем, — распорядился Саныч.
Всей толпой мы отправились встречать невесту. Я подходил как раз тогда, когда Жека открывал дверцу, и высунулась серебристая туфелька моей невесты, которая пришлась бы в пору Золушке. Показался белоснежный атласный подол, и, опираясь на Жекину руку, выскользнула Дарина — в атласном платье по фигуре, перчатках и белой широкополой шляпе с небольшой вуалью. Яркий макияж отлично подчеркивал образ.
— Сударыня, вы великолепны! — не удержался от комплимента Колесо и пустил слюну до пола, аж захотелось дать ему подзатыльник.
Я поднес руку Рины к губам, помолчал немного и сказал:
— Онемел от восторга. У меня самая красивая невеста.
— Это правда! — выкатившаяся из-за машины теща подошла ко мне, обняла и сказала, запрокинув голову. — Отдаю тебе мою девочку, не обижай ее!
— Кто ее обидит, сам тому шею сверну.
Ольга Владимировна промокнула глаза салфеткой, мы пошли в ЗАГС. Что у меня самая красивая невеста, это была истинная правда: мужчины глядели на Рину восторженно, женщины — с ревностью.
— Вы очень красивая пара! — не удержалась от комплимента Маша.
— Подождите! Стойте! — донеслось в спину.
Я обернулся и увидел, как к нам пробивается наш футбольный фотограф Олег.
— Извините за опоздание! — выпалил он и сфотографировал нас, еще и еще раз.
Все прошло на удивление душевно и камерно. Теща искренне желала счастья своей дочери. Парни все дружно мне завидовали, потому что своего парня Рину, которая и задницу надрать может, никто не видел такой. Она и правда была королевой, и держалась естественно и раскованно, улыбалась в объектив, благодарила за поздравления. Если она и волновалась, то виду не показывала.