Чтение онлайн

на главную

Жанры

Несбывшаяся любовь императора
Шрифт:

Дюр умер на тридцать втором году жизни от чахотки. Обычное дело в то время, когда о чахотке знали только то, что есть такая неизлечимая болезнь… Стояла жаркая, душная весна. Народу на Смоленском кладбище собралось немного. Варя стояла в стороне, мрачная, похудевшая. Ей страшно было подойти к гробу, поцеловать верного друга в последний раз. Чудилось, он проторил для нее какую-то дорожку, по которой ей вскоре предстоит пройти.

Так оно и было, предчувствие не обмануло Варю.

После похорон Дюра она слегла с сильнейшей болью в груди и кашлем. Лежала – и гнала от себя тягостные мысли. По шепотку матери и сестры за стенкой понимала: опять решают скрыть от нее какую-нибудь

неприятную новость или хвалебную рецензию на игру Самойловой. Вот беда какая: Варя была совершенно не завистлива, похвалы Наденьке ее ничуть не раздражали. А сплетни… Ну не забавно ли: каждый шаг Дюра при жизни сопровождался сплетнями и мужчин, и женщин. Стоило ему покинуть этот злословный мир, как все сплетни прекратились. Вспоминали о нем только с восхищением – совершенно по пословице: «De mortuis aut bene, aut nihil» [42] .

42

 О мертвых или хорошо, или ничего (лат.).

Может, и Варе надобно поскорей умереть, чтобы прекратили болтать?

Ох, да ведь еще неизвестно, прекратятся ли гнусные слухи. Как только Наденька почувствует себя безнаказанной, тут-то она даст себе такую волю!.. Окончательно смешает Варю с грязью.

И не только ее! Не дай Бог, запачкает имя, которое для Вари свято!

Каждый день приносил новые неприятные новости.

Любовь Самойлова шумно выражала свое негодование по поводу отменяемых спектаклей: слишком-де часто Асенкова болеет, это наносит ущерб театру. Не лучше ли, чем водевили, где она должна быть занята, вовсе отменять, заменять ее Надеждой Самойловой?

Дирекция, впрочем, так и поступала. Наденька репетировала без отдыха, работала что было мочи, похудела, побледнела, да так, что вокруг шушукались: вот-вот, то же и с бедной Асенковой было, как бы и эта себя не загнала прежде времени…

Надежда испугалась и малость поумерила пыл. Взамен Кравецкий чуть не в каждом номере «Литературных прибавлений» к «Русскому инвалиду» нахваливал ее и сам, и силами своего нового сотрудника Межевича, советовавшего Асенковой «поучиться, как держать себя на сцене хоть у г-жи Самойловой». Известный Виссарион Белинский о нем сказал: «Этот Межевич – бесталаннейший смертный, совершенная тупица!»

Собака лает, а караван идет, так говорят на Востоке. Лаяли, надрывались все собаки в округе. Но «караван» Вари Асенковой шел да шел своим путем. Вот только одна беда – все чаще приходилось ей применять свои актерские способности в жизни: играть веселье, когда душу раздирала печаль.

Конечно, друзья Вари не могли спокойно взирать на ее унылое лицо, видеть ее потускневшие глаза. Николай Полевой, влюбленный, пожалуй, более других, хоть и далеко не столь эффектный, как многие Варины поклонники, знал наилучшее средство, чтобы излечить эту «печальную шалунью». Это должна быть новая роль, написанная нарочно для нее! Только для нее предназначенная.

Нет, Варя не была обделена работой – где там! Премьеры за премьерой, успех за успехом. «Ножка», «Мальвина», «Велизарий», снова «Горе от ума», где она прекрасно сыграла Софью… Однако Полевой был убежден, что только роль в его пьесе поможет ей справиться с тоской и обрести новые силы.

Он писал буквально день и ночь, почти не вставая из-за стола, закутанный в камлотовый халат и укрытый пледом. Он еще больше похудел, пожелтел, перессорился с женой и вообще со всеми домашними – им до смерти не нравился этот сырой, неприютный Петербург, и они хотели вернуться в солнечную, привольную Москву. Они не понимали, почему из-за какой-то актрисы… О Господи, и эти тоже винили Варю во всех своих бедах!

Полевой даже головы не поворачивал, даже ухом не вел, когда вокруг него поднималось это дурацкое жужжание. Он знал, что 4 декабря – именины Вари Асенковой, и хотел сделать ей достойный подарок.

Наконец он упаковал драгоценную рукопись, позволил себе толком побриться, даже прифрантиться. Но в последнюю минуту, уже выходя из дому, вспомнил, что забыл написать название на титульном листе. Вернулся к столу, обмакнул в чернильницу тонко очиненное перо и… вдруг, рассмеявшись, начертал экспромт:

Милостивая государыня Варвара Николаевна!

Не знаю, получу ль прощенье

И угожу ль работой Вам!

Мое простите замедленье.

Я, к Вашим приклонясь ногам,

Ждать буду кротко приговора…

Решите, что мне ждать потом –

Иль жизнь от Вашего мне взора,

Иль смерть – Кравецкого пером?

Его не очень я боюсь,

Но если не угоден Вам,

Пойду и в Лете утоплюсь…

Adieu и прозе, и стихам!

Под стихами Полевой нарисовал смешную коленопреклоненную фигуру в очках и с рукописью в руках.

Ну вот, а теперь название. Он вывел крупными буквами: «ПАРАША-СИБИРЯЧКА», перевязал пачку листов лентой (загодя купленной в модной лавке, синей-синей – в точности под цвет любимых глаз) и, прижимая рукопись к груди, выскочил вон из дому, не обращая внимания на новые причитания жены.

История этой самой Параши-сибирячки была списана с действительности – история дочери, которая вымолила у царя спасение своего несправедливо обвиненного и сосланного в Сибирь отца. Полевой несколько изменил историю: Неизвестный (так по пьесе фамилия Парашиного отца) действительно убил карточного шулера и был за это сослан в Сибирь. Параша родилась уже здесь, тайны отцовской она не знала, выведала ее случайно, подслушав разговор отца с Прохожим, бывшим его сослуживцем, и отправилась в Москву, умолять царя простить Неизвестного. И это прощение было даровано.

Полевой назвал в пьесе имя царя – Александр I – и нарочно обозначил в ремарке, что действие происходит в 1801 году. Однако эти уточнения не спасли драму от цензурных рогаток. Слишком однозначно воспринималось в обществе словосочетание «офицеры, сосланные в Сибирь» – восстание декабристов было еще у всех на памяти. Пьесу запретили к представлению.

Полевой был совершенно уничтожен. Он воспринимал это как удар, нанесенный не только его пьесе, но и ему лично.

Неудачник, жалкий неудачник, с яростью думал он о себе. Хотел спасти от уныния свою любимую, а вместо этого еще больше огорчил ее!

Прошло несколько дней, и вот за кулисами Александринки появился император. Он пришел поздравить своего любимого актера Василия Каратыгина, удивительно хорошо сыгравшего роль Велизария в пьесе немецкого драматурга Шенка.

Поблагодарив Каратыгина, император повернулся к Асенковой:

– Да и вы, Елена (так звали актрису по роли), были чрезвычайно хороши, особенно когда переоделись мальчиком-слепцом. Многих зрителей заставили прослезиться, я и сам чуть было не оказался в их числе!

Он усмехнулся, словно извиняясь за сентиментальность, и в глазах его Варе снова почудилось то, о чем она уже почти перестала думать и мечтать и что лишь изредка являлось ей в бредовых, мучительных, не приносящих облегчения снах! Во всяком случае, она набралась храбрости и сказала, едва успев сделать непременный реверанс:

Поделиться:
Популярные книги

Все не случайно

Юнина Наталья
Любовные романы:
современные любовные романы
7.10
рейтинг книги
Все не случайно

Жребий некроманта. Надежда рода

Решетов Евгений Валерьевич
1. Жребий некроманта
Фантастика:
фэнтези
попаданцы
6.50
рейтинг книги
Жребий некроманта. Надежда рода

Двойня для босса. Стерильные чувства

Лесневская Вероника
Любовные романы:
современные любовные романы
6.90
рейтинг книги
Двойня для босса. Стерильные чувства

Совок-8

Агарев Вадим
8. Совок
Фантастика:
попаданцы
альтернативная история
5.00
рейтинг книги
Совок-8

На границе империй. Том 7. Часть 2

INDIGO
8. Фортуна дама переменчивая
Фантастика:
космическая фантастика
попаданцы
6.13
рейтинг книги
На границе империй. Том 7. Часть 2

Барон диктует правила

Ренгач Евгений
4. Закон сильного
Фантастика:
фэнтези
попаданцы
аниме
5.00
рейтинг книги
Барон диктует правила

Ритуал для призыва профессора

Лунёва Мария
Любовные романы:
любовно-фантастические романы
7.00
рейтинг книги
Ритуал для призыва профессора

Кровь на клинке

Трофимов Ерофей
3. Шатун
Фантастика:
боевая фантастика
попаданцы
альтернативная история
6.40
рейтинг книги
Кровь на клинке

Физрук: назад в СССР

Гуров Валерий Александрович
1. Физрук
Фантастика:
попаданцы
альтернативная история
5.00
рейтинг книги
Физрук: назад в СССР

Пустоцвет

Зика Натаэль
Любовные романы:
современные любовные романы
7.73
рейтинг книги
Пустоцвет

Я – Стрела. Трилогия

Суббота Светлана
Я - Стрела
Любовные романы:
любовно-фантастические романы
эро литература
6.82
рейтинг книги
Я – Стрела. Трилогия

(Не) Все могут короли

Распопов Дмитрий Викторович
3. Венецианский купец
Фантастика:
попаданцы
альтернативная история
6.79
рейтинг книги
(Не) Все могут короли

Последняя Арена 6

Греков Сергей
6. Последняя Арена
Фантастика:
рпг
постапокалипсис
5.00
рейтинг книги
Последняя Арена 6

Энфис 4

Кронос Александр
4. Эрра
Фантастика:
городское фэнтези
рпг
аниме
5.00
рейтинг книги
Энфис 4