Несчастный рейс 1313 - Том первый
Шрифт:
– Да, времени-то уже много прошло. Наверное, промыл свои линзы, загерметизировал обратно свою дверцу, и пошел дозором вокруг. Не будет же он столько там плескаться.
– Тогда отведи меня, пожалуйста, - попросила Акеми.
Кейко помогла подруге подняться на ноги, и, сама прихрамывая, повлекла в сторону ручья. Солнце, пробивающееся сквозь густой полог листвы, брызгало в глаза яркими зайчиками, высвечивая то пунцовую орхидею, то лиану, покрытую мелкими бледными цветками.
Подруги прошли тем же путем, что в первый раз привел Кейко к источнику. Любительница киборгов расторопно скользнула в природный альков первой, стараясь не издавать ни звука. Что же, она получила то, на что рассчитывала - предполагаемый киборг как раз занимался ремонтом. Судя по развешанным на ветках камуфляжным деталям одежды, он успел выстирать окровавленное обмундирование, смыл пот, грязь и кровь, и теперь, совершенно обнаженный, стоял в каменном бассейне, поднеся к глазам левое запястье и держа в правой руке что-то маленькое и блестящее.
Теперь, без бронежилета и мешковатого камуфляжа, Иван выглядел более стройным и не таким массивным, хотя мощные мышцы обрисовались гораздо рельефнее. Если судить античными категориями, в нем меньше от Геракла и больше от Аполлона. Не столько гора мышц, сколько совершенная, гармоничная, стремительная и ловкая боевая машина. Мускулистые игры и бедренные мышцы заставляли подумать не о штангисте, изо всех сил упирающемся в землю, а о неутомимом бегуне, способном без труда загнать оленя. Широкий в плечах торс опирался на мощные мышцы брюшного пресса, нависающие над верхней частью бедер, и по твердости способные поспорить со струганной доской, а перекатывающиеся мускулы плечевого пояса и рук обещали стремительные и точные движения.
Русский неловко дернул головой и чертыхнулся сквозь зубы, пытаясь проделать правой рукой какую-то тонкую операцию с левой. Кейко смотрела на русского, раскрыв рот. Будучи девушкой современной, но не слишком искушенной в вопросах плоти, она впервые видела вживую настоящего сильного развитого мужчину. Да, этот тип явно был в совсем иной лиге, нежели ее сверстники из японских школ и даже ВУЗов. Рельефность форм, очертания мышц под кожей казались чужеродными. Русский казался похожим на античную скульптуру, неровную, асимметричную, но гармоничную.
В этот момент позади Кейко нарочито громко и вежливо закашлялась Амико, стоявшая спиной ко входу в альков и не выказывавшая никаких намерений заниматься подглядываниями. От неожиданности девушка вздрогнула и подалась вперед, оступившись.
Русский осторожно оглянулся черед плечо. Осторожно потому, что в зубах у него была зажата нитка, тянущаяся от длинного пореза на запястье левой руки, который он и пытался зашить кривой иголкой. Судя по всему, после пары стежков нитка выскочила из ушка, и теперь он мучился, пытаясь надеть иголку на кончик зажатой в зубах короткой нитки. Судя по всему, успеха он не имел.
– Э-э-э, - протянула выданная с головой Кейко.
– М-м-м... Ы-ы, а-а-а... А что это вы делаете? Это вы, э, а, зашиваетесь? А вам, может, помочь? Э... В глазу там скальпелем поковырять или, может, сервоприводы смазать... э-э...
– Я сейчас, быстро, - вместо того, чтобы злиться, вдруг извинился Иван, выпустив изо рта конец нитки. Видимо, догадался, что девушкам тоже не терпится помыться. Мысль о том, что дам все же не следует слишком смущать, тоже, судя по всему, посетила его голову, поскольку он уселся на край каменного бассейна и кинул себе на колени постиранную тельняшку.
– Но подмога бы не помешала, если вы шить умеете, конечно. Нитка выскочила зараза, и никак. Но глазики я себе пока не собираюсь выкалывать, не надейтесь. А что до сервоприводов... пинцета у вас наверняка нет, а вот, скажем, щипчики для бровей?
– Э, да мы все вещи в самолете оставили, - никак не желала вернуться на сорванную резьбу Кейко, пытаясь боком отодвинуться от русского.
– А шить я не очень. Вот скальпелем поковырять - это всегда...
– Давайте я, - в альков вошла Амико и, потеснив подругу, приблизилась к Ивану. Смотрела девушка в пол, старательно не встречаясь взглядом с русским.
– Я хорошо умею.
– А, поковырять-то именно и нужно, - русский вдруг проницательно подмигнул Кейко.
– Только не в мужественной широкой терминаторской спине, а хм, в другой пострадавшей части тела. Я сам никак не могу извернуться, а на ощупь не выходит.
– Эээ...
– глаза девушки казались больше ее очков.
– А! Это вы чего хотите? Это чтобы мы ковырялись в вашей...
Она возмущенно запнулась. Амико тем временем взяла из рук русского нитку с иглой и, не обращая внимания на нелицеприятную картину пореза, продела нить в ушко и закрепила. Тонкая девичья рука неуверенно коснулась широкой ручищи матроса.
– Не двигайте ей, пожалуйста, - попросила она и несильно, но уверенно вонзила острие иглы в плоть. Поначалу даже замутило, но после первого же стежка стало легче. Акеми в упор смотрела на рану, казалось, полностью игнорируя остального русского.
Тот послушно притих.
– Вот что значит женская рука, - лишь покачал он головой спустя пару минут, разглядывая рядок четких и красивых стежков.
– Не, пришить что-нибудь накрепко и я могу - один раз со сна подворотничок к одеялу пришил, так едва отодрал потом - но не так, конечно. Вот уж спасибо, так спасибо, лучше любого хирурга. А вот она...
– кивнул он на Кейко, - зуб даю, иголку в руках не умеет толком держать. Так что и к мускулистому матросскому телу ее наверняка нельзя допускать.
– Да я скорее повешусь, чем добровольно подойду к такой гайдзинской груде мяса!
– возмутилась Кейко, благодаря уязвленной гордости позабыв о страхе.
– И вообще я - человек интеллектуальный, вот!
– Гайдзинская груда мяса страшно переживает по этому поводу. Суровая ты, как я погляжу. Дай угадаю, ты в классе староста?
– как ни удивительно, русский вовсе не злился, было больше похоже на то, что его забавляет пикировка с японской школьницей. К Амико же он обратился совсем другим тоном, в котором чувствовалось уважение.
– Ну, вообще-то я не собирался вас заставлять... только самому не вышло, уж и так и сяк пробовал. Чертов дух поднес подарочков. И это - качнул он зашитым запястьем, - и тут три осколка сидят...
– похлопал он себя по задней стороне ляжки.
– Но если ты поможешь, буду ноги мыть и воду пить. А то в тропиках загноится еще, будет мало приятного.
– Н-не стоит давать таких обещаний, - слегка нервно ответила Амико.
– Это наименьшее, что мы можем сделать, ведь вас ранили при нашем спасении... Только вы расположитесь как-нибудь так, чтобы было удобно и... не слишком неловко нам всем.
Кончики ушей девушки предательски покраснели.
– И объясните, откуда вы узнали, что я староста, хейтай-сан, - поддакнула все еще обиженная Кейко.
– У меня глаз рентгеновский, насквозь вижу. А уж старосту за версту почувствую, потому что очки и цун-цун.