Несчастный рейс 1313 - Том первый
Шрифт:
– Ничего не понимаю, - Кейко едва не схватилась за голову.
– Такое ощущение, что вы не русский военный, а японский отаку. Так же не бывает!
Амико тем временем поднялась и, подойдя к подруге, вместе с ней отвернулась, ожидая. Иван неожиданно смешался. Легкий румянец, появившийся на его щеках, вдруг напомнил, что, несмотря на свои размеры, русский - тоже довольно молодой парень.
Натянув трусы, которые, правда, сразу же пришлось задрать, он улегся каменный бортик, и не слишком убедительно пробормотал:
– Да просто это... японской культурой интересуюсь.
– Ага, угу...
– Кейко смешалась, увидев русского в положении пациента.
– А чего это вдруг интересуетесь?
Амико молча подошла к 'пациенту' и принялась рассматривать повреждения. Лица ее, к счастью. Иван видеть не мог. Осколки застряли именно там, где говорил русский. К несчастью, ничего похожего на пинцет у них не было.
– Можно одолжить ваш нож?
Русский молча взял лежащий в куче снаряжения тяжелый нож и подал рукояткой вперед. Клинок был уже чистым, но в щели на рукояти еще виднелась запекшаяся чужая кровь.
– Интересуюсь... чего интересуюсь?..
– пробурчал он, глядя в сторону, и продолжил себе под нос по-русски.
– Ну не скажешь же, что страшный русский спецназ не чужд 'китайских порномультиков' - засмеют ведь. Блин, надо отмазку какую-нибудь выдумать. Да так, думал в военное училище поступить, а там языки всякие ценятся. Чем экзотичнее, тем прикольнее. Сперва хотел негритянский изучить, потом решил на японском остановиться... ай!
– Простите, - быстро и деловито извинилась Амико, проникая в ранку лезвием ножа.
– Может быть, лучше продолжать говорить? Это отвлечет, наверное.
– Чувствительность, оказывается, - чуть ехидно, но без злобы заметила Кейко.
– Но вы, русские спецназовцы, прямо как мы. Чему только не учитесь.
Осколки поддавались на удивление легко. Ловко подцепив один, Амико извлекла его из тела и бросила на камни. Почти так же удачно вышел и второй.
Иван, кажется, слегка развеселился.
– С кем этот ты там меня сравниваешь? Не буду хвастаться, но я уверен, что запросто утру нос любой японской школьнице. Во-первых, я немного сильнее, если она не вооружится скалкой. А еще я умею колоть дрова и бегать на лыжах. Покажи мне такую тян, которая меня обгонит, наколов поленницу куба на два. Но вообще - бояться не нужно, я хороший. Добрый. Как у нас говорят - 'матрос ребенка не обидит'.
Покосившись вбок, он быстро отвел взгляд и добавил под нос:
– Но пуговицы надо пришить. Матрос полгода не видел живых существ женского пола. А нарисованные тян - это все-таки не то. Блин, матрос Засельцев, смирно. Думать только о чем-нибудь холодном и железном. Иначе случится международный инцидент.
– А у вас что, до сих пор топят, как их, печки?
– Кейко заинтересовалась.
– У нас тоже далеко не везде есть отопление, но у нас же тепло. А у вас, в России, как? Вообще, расскажите что-нибудь про свою страну! А то так не честно: вы про нас всякое знаете. А мы-то про вас только и знаем, что 'Калашников', 'водка' и 'медведи'. А ведь у Ами-тян вон, дедушка с вами воевал в составе Квантунской армии. Я читала.
– Как же в России без печек, особенно в деревне? У нас зимой снегу по эти, как их... ну, вам по пояс будет. А как в России у нас?.. Ну, живем как-то, хлеб жуем. Рассказать-то я могу, но так с разбегу просто теряюсь - с чего бы начать? Про Калашникова, водку и медведей вы и сами знаете, да и про остальное кто мешает узнать? Берете и учите русский, вот как я. Или вот спрашивайте, что вам интереснее всего. Мой прапрадед, между прочим, в Японии у вас гостил в 1916 году. Офицером был на броненосце 'Пересвет', который вы у нас в войну отняли, а потом мы его обратно купили. Даже прапрабабушке кимоно отправил оттуда. Сам правда, не вернулся - пошел этот броненосец обратно вокруг света в Россию, и возле выхода из Суэцкого канала подорвался на немецкой мине. Там-то предок и погиб, до войны не дошел. Такие вот пироги.
– Так вы потомственный военный моряк?
– задала вдруг вопрос Амико и стукнула о камни последним осколком.
– Кажется, все. Теперь надо обработать, эм, следы.
– Вон пластырь лежит в аптечке. Залепить и все дела. А моряк я не то, чтобы потомственный. Мы вообще-то из рабоче-крестьян, в основном, хотя вон, дворяне тоже затесались, как ни странно. Военных, конечно, полно в роду, но в основном сухопутных. Вон, отец полковник, занимался самыми нашими страшными ракетами, чтоб нести тепло и свет всем, кто на нас хвост поднимет. Но вы особо не бойтесь, первыми не станем кидаться. А вот ты сама, интересно, не из родовитых? Впечатление такое создается...
– Сейчас Ами-тян будет расспрашивать про династии, - скривила носик Кейко.
Акеми тем временем уже лепила пластырь на мужские раны.
– Если хотите знать, матрос-сан, то я не то чтобы из родовитых...
– Она скорее из бла-ародных, - саркастически заметила подруга.
– Она по матери из старого самурайского рода. А по отцу у нее предки из промышленников и всяких бизнесменов. Половина боссов наших дзайбацу с ее отцом и дедом раскланиваются.
– Кейко-сан преувеличивает, - только и сказала Амико.
– Мои предки действительно имеют славную родословную, и в период экономических перемен кому-то из них многое удавалось, но ничего такого уж грандиозного...
– Хм, - благодарно кивнув, матрос натянул на залепленную пластырем задницу мокрые штаны, и принялся собирать свое снаряжение.
– К аристократии у нас в России сложное отношение. Некоторые на них прямо-таки кон... молятся, а кто-то несет нехорошими словами. Больной вопрос. Глядя на тех, кто ныне пытается изображать из себя аристократов, я лично склоняюсь ко второй позиции. Но это у нас, а вы-то не берите в голову. А тебе, Амико-тян, большое человеческое спасибо. Да...
Иван вдруг задумался и почесал в затылке.
– Я вот подумал, у вас же не принято с незнакомцами по именам. Извиняйте, я, вообще-то не нарочно. Просто раз уж так сумбурно познакомились, то и звал, как запомнилось. Но вам же некомфортно, наверное? Так что как скажете, так и буду обращаться - это уж самое малое, чем могу сейчас отблагодарить. И - все-все-все, ухожу, освобождаю...
– Мы недолго, - пообещала Амико.
– Принято.
– Иван коротко поклонился - совсем не по-японски, незнакомым и четким наклоном головы, в котором было и уважение, и чувство собственного достоинства. Возможно, именно так поступали те канувшие в пучину времен блестящие морские офицеры. Кто знает?