Несчастный рейс 1313 - Том первый
Шрифт:
– Прислонились...
– он помотал головой и добавил: - Вот ехидновская дочь, чуть до инфаркта не довела.
– Оно и видно, по вашей-то довольной круглой роже, как вы исстрадались!
– Кейко чуть не разревелась.
– Я уже с девичьей честью проститься успела!
– Простилась она, видали!..
– прищурился русский и в его тоне прозвучали мстительные нотки.
– Но ты не переживай, еще не одну ночку проведешь в моих жарких объятиях.
– Убейте сразу, - могильным голосом произнесла Маэми.
– Я лучше на... на пальме ночевать буду!
– Прежде чем ночевать, надо ножками поработать, - решительно заявил русский. Видимо, ему надоело нытье.
– До Лаоса километров двести, не меньше, и все они наши. Через пять минут выдвигаемся.
– Уже?!
– чуть не грохнулась в обморок Кейко. Амико же лишь кивнула и протянула русскому подобранный автомат.
– Уже, - Иван кивнул, принимая оружие, и, критически осмотрев спутниц, вдруг сказал: - Ну-ка, покажите ноги.
– Я так и знала, проклятый эротоман...
– завела свою волынку Кейко, но Акеми все поняла и прервала подругу.
Смущенные девицы встали перед ним, демонстрируя находившиеся в довольно плачевном состоянии легкие туфли без каблуков, позволившие не переломать ноги при ночном переходе, но обещавшие жутко натереть ноги в дальнейшем.
Опустившись на колени и внимательно осмотрев длинные, стройные, и, надо признать, крайне привлекательные ножки тридцать второго размера, Иван запустил руку в ранец и вытащил оттуда две свернутые тряпицы.
– Девушки, познакомьтесь, это портянки. Портянки, познакомьтесь, это обычные японские школьницы. До сих пор вам не довелось быть вместе... но сейчас мы это исправим. Ну-ка, присядьте.
Иван ловко располосовал ножом каждую из изрядных тряпиц напополам, недрогнувшей рукой поставил себе на колени ножку Амико, стянул туфлю и принялся умело мотать толстую и грубоватую ткань. Ступни он обернул всего разок, чтобы налезли туфли, зато выше изобразил нечто вроде гетр. Композицию завершили несколько перекрещивающихся витков тонкой капроновой стропы, появившийся откуда-то из кармана. Обмотка получилась невысокой - едва выше щиколотки, но соразмерной, и как ни странно, выглядела вполне эстетичной, с легким налетом античности.
– Спасибо старшине. Носки носками, говорит, а портянки в сидор ложи. Так, теперь ты, вредная Кейко-тян.
– Ну вот, дальше он наденет на нас паранджу и будет забивать камнями, если снимем... Э, или это не русские так делают?
– сердито ворчала Кейко.
– И ничего я не вредная, я социально чувствительная!
– На тебя паранджу было бы очень правильно надеть, - пробурчал Иван, аккуратно наматывая портянку ей на ногу.
– Или кляп вставить. Или нашлепать. Или... ладно, помолчу.
– Убегу от вас в джунгли, хентай-сан, - пообещала девушка.
– Мучайтесь потом совестью, разыскивая мой обглоданный труп. Если у вас она есть.
Хентай-сан лишь вздохнул, завязал последний узелок, посмотрел, как девушки с трудом натягивают туфли, и забросил за спину свой ранец.
– Ладно, двинулись. Я впереди в двадцати метрах, в качестве головной походной заставы. Старайтесь не отстать, но и на пятки не наступайте. Мало ли что. Я слышал, тут некоторые затейники любят минировать тропки к своим любимым опиумным делянкам. В голос не болтать, переговариваться шепотом. Не шуметь, веток не качать, спотыкаться и падать физиономией в грязь молча и с достоинством. Все ясно?
– Дышать можно?
– буркнула Кейко. Амико же лишь кивнула и добавила:
– Мы постараемся не быть слишком большой обузой.
– Своя ноша не тянет, - не слишком понятно отозвался Иван и, не теряя больше времени, нырнул в заросли.
Солнце стояло еще высоко, поэтому поначалу идти было намного проще, чем вчера, в потемках. Покрывающие склоны молодых гор джунгли оказались суше, чем обычный тропический лес, но и здесь в глаза бросалось невероятное разнообразие и изобилие растительной жизни.
Девушки замотанными ногами ступали по, казалось, живой и шевелящейся земле, семенили за русским, прокладывавшим путь. Амико, следовавшая указаниям Ивана, все же находила время и желание оглядываться по сторонам. Кейко же угрюмо смотрела себе под ноги и чуть слышно пыхтела.
Вокруг возвышались громадные деревья с узловатыми, массивными основаниями, покрытыми мхом и лишайниками. Под ними росли травянистые сорняки-переростки, продираться сквозь которые было не очень трудно, особенно по сравнению с теми переплетениями лиан, которые пришлось преодолевать там, где деревья чуть расступались возле каменных стенок и ущелий.
Девушки почти сразу начали отставать, потому что одного длинного шага Иван запросто хватало там, где им приходилось делать два или три. Пару раз он останавливался, дожидаясь их, но тут же снова отдалялся, стоило ему продолжить движение.
Дошло до того, что в особо густых зарослях чего-то древовидно-папоротникового девушки вообще потеряли его след. Что было хуже всего, русский двигался на удивление тихо, а шум недалекой речки скрадывал звуки, так что они не смогли определить направление, в котором он скрылся, и на слух.
– Эй, куда он делся?
– испуганно дернула подругу Кейко, позабыв о своей кровной вражде с русским.
– Не знаю, - Амико старательно вертела головой.
– Упустила...
Она помедлила, а затем решительно зашагала в наобум выбранную сторону. Кейко, прихрамывая и шурша, последовала за подругой.
Солнце, тем временем, спикировало за соседний хребет, и наступили стремительные тропические сумерки. Увы, они не длились долго - пять минут, и под деревьями сгустилась непроглядная ночная темень. Над головой, в кронах деревьев, что-то шуршало, попискивало, орало противными голосами.