Несчастный рейс 1313 - Том первый
Шрифт:
– Аааааа!!!!
– кричала Кейко, но Амико ее не слышала. Девушку с головы до ног накрыл утробный гул. То гудела сама земля, стонущая и плачущая от боли. Внутри девушки все скрутило и перевернуло, и только придавивший сверху русский помог не забыть, что она такое и где находится. Акеми невольно вцепилась руками в большое тело и прижалась к нему, пытаясь сообразить, где подруга. Кейко тут же вжалась в навалившегося как камень Ивана.
– Это только начало!..
– заорал Иван, и вскочил, стряхнув со спины каменную крошку и мусор, и бешено озираясь.
– Сейчас всю долину прочешут, уроды летучие!!!
Сквозь тяжелый, словно асфальтовый каток, вибрирующий гул двигателей 'Стратофортрессов' прорвалась новая порция омерзительного визга - намного сильнее прежней. Сомнений не было - следующая серия пятисоткилограммовых бомб падала прямо им на головы - видимо, американцы и в самом деле получили данные с 'Предатора' и решили перекрыть единственный путь отступления террористов, уничтожив автоколонну.
Кто и когда узнает, кого разорвало на куски и похоронило под каменными обвалами вместе с триадовцами? Если беглецам так досталось, когда серия легла в километре-полутора, то что будет, когда бомбы упадут в непосредственной близости?
Внезапно сжавшиеся в ужасе девушки почувствовали, что их подняло в воздух - странно, ведь взрывов еще не было, и свист стабилизаторов лишь продолжал нарастать...
Нет, это был Иван - схватив обеих школьниц и зажав их под мышками, он рванулся вдоль отвесной скальной стенки ущелья, туда, где ее рассекали несколько вертикальных трещин. Они были узкими, едва пролезть одному человеку, но зато выступы стены, точно каменные кулисы, прикрывали их сбоку, позволяя надеяться на защиту от катящейся вдоль ущелья ударной волны.
Матрос спецназначения зашвырнул девушек в узкий каменный зев, не заботясь о том, как они упадут - и был прав. Отпущенное им время кончилось.
На этот раз все происходило беззвучно - человеческие уши просто неспособны были воспринять этот кошмарный удар. Стенки и дно трещины, озаренные - не прямым, упаси боже, конечно, лишь отраженным - отблеском разрывов, бешено затряслись, швыряя отчаянно вцепившихся друг в друга девушек, как котят в жестяном ведре.
Потом свет погас, словно отрезанный - судя по всему, вход в трещину завалило. Лежа на холодном камне, они еще долго чувствовали, как он беззвучно содрогается - то ли сходили вызванные разрывами обвалы, то ли рвались следующие серии бомб выше по ущелью.
Пробившийся снаружи едкий чесночный запах тротила, смешавшийся с густейшим облаком каменной пыли, вставшей в трещине, заставил их судорожно закашляться.
– Ой, кхе-кхе, ух, ой...
– первой, как всегда, подала голос Кейко.
– Я умерла?!
– Нет, кхе-кх-кх, - еле выдавив из себя коротенькое слово, ответила Амико и попыталась сориентироваться.
– Мы где?
– Не... кхеее-кха-кхе!.. не знаю!
– отозвалась подруга.
– Я тут на голове вообще стою! Повернуться не могу!
– Я ничего, кхе, ничего не вижу, - сказала Амико.
– Кажется, нас завалило.
И тут до нее дошло, что кое-кто не отозвался.
– Иван-сан! Иван-сан, где вы?!
Никто не отозвался. лишь скала дрогнула от очередной серии ударов, на этот раз сильно ослабленных расстоянием. Завеса пыли, заполнившей трещину, снова задергалась.
– Ами-тян, я задыхаюсь, - прохрипела Кейко.
– Тут не продохнешь!
– Иван-сан... он остался там!
– не обратив внимания на жалобу подруги, Амико зашевелилась. К счастью, руки и ноги оказались целы, только болели ушибленная голова и ребра. С трудом, царапаясь и ударяясь, выпрямившись в узкой неудобной расщелине, девушка принялась ощупывать стенки. Глаза все еще слезились от сотрясения и зловонного тумана вокруг. Шаря руками по стенкам, Акеми шагнула в сторону подруги. Та оказалась совсем рядом, скрюченная и дрожащая. Помогая ей выпрямиться, японка едва сдерживала себя. В голове судорожным пульсом билась одна-единственная мысль: Ивана с ними рядом не было!
Удостоверившись, что с подругой все в порядке, она двинулась назад, в ту сторону. отркуда русский их сюда забросил. Там шурлаши мелкие камешки завала. Ступая, Амико наощупь пробовала дорогу и страстно надеялась, что не наткнется на заваленное камнями тело.
Камни осыпались в верхней части трещины, открыв треугольное отверстие наружу. Но вместо свежего ночного воздуха Акмико открылась словно форточка в ад - в непроглядном ядовитом дыму, покрывшем ущелье, среди расщепленных стволов деревьев что-то чадно горело - вероятно, остатки развороченных и размазанных по скалам грузовиков . По реке, медленно извиваясь, плыли огненные струи, напомнив какую-то гротескную версию О-бона.
– Боже мой, - прошептала девушка.
– Я никогда не видела ничего ужаснее.
– Что там?
– слабо спросила сзади Кейко, ощупывая себя на предмет повреждений.
– Ой, а у меня стекло на очах, кажется, разбилось.
– Кейко, - тяжелым напряженным голосом произнесла Амико.
– Иван-сан... он остался снаружи.
– Чего?!
– встрепенулась Маэми.
– Ой, мамочки... как же... Что делать-то?!
В голосе юной японки звучал неподдельный испуг. За прошедшие дни и ночи она, как внезапно поняла, успела привыкнуть к большому славянскому варвару. Даже начала всерьез надеяться на него как на спасителя. И вдруг - он пропал. В миг, в секунду - исчез, унесенный в страшных когтях уродливой птицы войны.
Но исчез ли?
– Надо попробовать выбраться...
– пробормотала Амико, хватаясь за камни и пытаясь расширить открывшийся проем.
– Еще немного места, и я попробовала бы пролезть...
Тяжелый обломок известняка, наискось застрявший в устье трещины, почти перегородил выход, оставив промежуток не более пятнадцати сантиметров, и сдвинуть его надежды не было. Лишь у левой стенки оставалась насыпанная куча щебенки, что, если попробовать ее раскопать? Тогда стройные девушки могли бы попробовать пробраться в трещину.
Оставалось лишь порадоваться - крупному мужчине это не удалось бы в принципе.
Не щадя ногтей, Амико принялась раскапывать щебень. Нежные девичьи ладони, не успевшие еще огрубеть от холодной воды и странствий, тут же принялись немилосердно болеть, тонкие пальчики заныли от напряжения. Но она упортно продолжала разгребать завал в надежде соорудить выход.
Кейко, из-за тесноты неспособная помочь, лишь жалбно дышала за плечом подруги. Но вот тяжелый довольный вздох Акеми известил об успехе предприятия.