Несекретные материалы
Шрифт:
– Если не он, то кто? – вопрошала Зайка. – Космические пришельцы?
Разгневанные глаза Ольги остановились на моем лице.
– Только что вошла, – поспешила я оправдаться, – целый день по городу гоняла.
– Знаю, – вздохнула невестка, – первым делом тебя заподозрила, но Ирка сообщила, что «Вольво» в гараже с утра нет…
В этот момент домработница внесла большое блюдо с жареными курами и водрузила его на стол. Миша с Галей, молчавшие все время, разом оторвали по ножке.
– А где Хучик? – спросила через пять минут Маня.
Мопс
– Хуч, – позвала Оля, – иди сюда, цыпленка дают!
Ноль эмоций.
– Хучик, Хучик, – принялись мы завывать на разные лады, но собачка как сквозь землю провалилась.
– Может, случайно выскочил во двор и сейчас плачет под дверью? – предположила Маня и кинулась в холл. Вообще говоря, сомнительно. Обладатель маленьких кривых лапок, Хучик не большой любитель пеших прогулок. К тому же он очень не любит холодной, дождливой, ветреной погоды. По утрам мопсик, кряхтя, залезает на диван в кабинете и элегически глядит в окно. Если на дворе идет снег или моросит, он преспокойненько отправляется в кошачий туалет и, не обращая внимания на злобное шипение Фифины с Клеопатрой, меланхолично усаживается на гранулы «Пипи-кэт». После этого заползает в пледы и тихо дрыхнет, поджидая перемены погоды.
Маруська распахнула настежь входную дверь, и в прихожую со свистом ворвался ледяной ветер. Нет, такой пейзаж не для теплолюбивого мопса.
Следующий час мы носились по дому, разыскивая Хуча. Миша с Галей тихо сидели в столовой. Они не принимали никакого участия в поисках, сдвинули слегка в сторону тарелки и самозабвенно черкали какие-то значки в блокнотах.
Пробегая по столовой с воплем «Хучик, где ты?», я видела, как Миша руками отщипывает от курицы кусочки.
В конце концов, собравшись в гостиной, мы пришли к выводу: мопсик пропал.
– Как скажем про исчезновение песика Александру Михайловичу? – угрызлась Маня.
Все удрученно замолчали. На самом деле Хуч принадлежит полковнику. Его подарил приятелю французский полицейский комиссар Перье, с которым он когда-то подружился.
Но в Москве маленький мопсик день-деньской тосковал в пустой квартире, поджидая, когда хозяин наконец придет с работы. Потом Хуч начал хворать, отказываться от еды… Болезнь его именовалась тоской. Мы пожалели песика и взяли к себе, но он все равно считался собакой полковника.
– И как теперь глядеть в глаза Александру Михайловичу? – продолжала, словно трагическая актриса, Манюня.
– Почему нельзя глядеть мне в глаза? – раздался веселый голос, и полковник вошел в гостиную.
– Хучик пропал! – всхлипнула Маша.
– Ну да? – удивился приятель. – В кладовке смотрели?
Пошел новый виток поисков. В конце концов полковнику пришла потрясающая идея – наверное,
Все побежали гурьбой через дворик. Я пощелкала выключателем, но свет не зажигался, перегорела лампочка.
– Там на полке стоит фонарь, – сообщил Кеша.
– Пойду возьму, – миролюбиво предложил Александр Михайлович и шагнул в темноту, мерно вскрикивая: – Хучик, Хучик…
Мы остались дрожать у входа. Ни у кого не хватило ума надеть куртку.
– Слева, вверху, – крикнул Аркашка, и тут раздался шум, звон и такой звук, словно уронили на пол тяжелый мешок с зерном.
По гаражу пронесся крик, мы замерли от неожиданности и ужаса.
– Яма! – завопил Кеша. – Там же яма для машин!
Но, судя по всему, предупреждение прозвучало слишком поздно.
Аркашка, чертыхаясь, понесся в дальний угол гаража, за ним, спотыкаясь о железки и налетая на машины, последовали все домашние.
Сильный луч осветил внутренность довольно глубокой ямы. На дне, в луже чего-то черного и вонючего сидел Александр Михайлович.
– Ты жив! – радостно удостоверилась я.
Приятель поднял вверх абсолютно черное лицо, впрочем, остатки волос из седых превратились отчего-то в вороньи перья.
– Мама моя, – прошептала Зайка, – негр!
– Нет, – также шепотом добавил Кеша, – просто опрокинул на себя огромную банку с солидолом.
Спустив вниз лестницу, мы достали несчастного и потащили в дом. Ирка приготовила ванну, и Кешка, запихнув полковника в пену, принялся отмывать липкую массу. В ход пошло все – шампунь, гель, скраб… Потом увидели, как Аркашка тащит в «химчистку» бутылку водки.
– Не лей мне это добро на лысину, – отбивался Александр Михайлович.
Вода журчала, слышался плеск и тихое ойканье. Солидол упорно не желал покидать тело.
– Кешик, попробуй растворитель для красок, – посоветовала прыгающая под дверью Маня.
– Тащи, – велел братец, – да прихвати бензин.
С криком команчей Маруся приволокла две большие бутылки и влезла в ванную комнату.
– Уйди, бога ради! – завопил Александр Михайлович.
Дверь приоткрылась, и мокрая Кешина рука выпихнула отчаянно сопротивляющуюся сестрицу.
– Ага, – вопила та, – как все подавать, так я! Зачем меня выталкивать?
И она яростно затрясла ручку.
– Манюня, – попыталась внести в ситуацию ясность Зайка, – бедный полковник там раздет!
– Что я, голого мужчину не видела, – фыркнула Маня, – эка невидаль! Не маленькая уже, помните, как про хвост рассказывали?
Мане было примерно лет пять, когда она, зайдя в ванную, где мылся Кеша, заинтересовалась строением его тела.
– Что это такое? – спросил ребенок, тыча пальцем в предмет особой мужской гордости.
Аркашка сначала от неожиданности прикрылся мочалкой, а потом, не зная, следует ли в столь юном возрасте посвящать сестрицу в половые различия между мужчиной и женщиной, не долго думая, ответил: