Несекретные материалы

Донцова Дарья

Со второго этажа несся сердитый вопль близнецов и гневный голос Серафимы Ивановны.

– Что случилось? – сунула я голову в детскую.

– Аня хотела выпить клубничный шампунь, а я не дала, – крикнула няня.

Ладно, здесь все в порядке. Маня в ветеринарной академии, Кешка с Ольгой где-то носятся, а вот где Миша и Галя?

В столовой обнаружилась кипа исписанных листочков и мужские тапки, в гостиной еще стопка исчерканной бумаги и одна женская красная домашняя туфля. Может, пошли в кабинет, к компьютеру? Но в просторной комнате никого, а на экране крутится виртуальный сине-белый мячик… В спальнях пусто… Да куда все подевались,

кстати, и собаки исчезли. Наверное, бродят по саду.

Засыпанные прелой листвой дорожки оказались пусты, к тому же, несмотря на солнце, довольно холодно, а наши псы большие любители тепла и в подобную погоду предпочитают спать, зарывшись в пледы.

Вернувшись в дом, я пошла на кухню, но Ирка и Катерина, мирно глядевшие телевизор, только пожали плечами.

– Где-то здесь, в город не уезжали, – сообщила домработница.

Я поднялась на второй этаж, распахнула дверь в спальню сына и Зайки. На большой кровати, на Ольгиной половине преспокойненько лежал профессор. На тумбочке высилась гора скорлупок от фисташек, несколько банановых кожурок, два пластмассовых стаканчика из-под мороженого… Рядом, на Аркашкиной части, возлежали пит и ротвейлер. Их морды были перемазаны крошками от чипсов. Математик читал толстенную книгу, время от времени засовывая руку в большую коробку «Принглс». Псы, радостно виляя хвостами, ждали подачки. Хучик примостился на животе профессора, Жюли и Черри мирно спали в креслах. Ни терьериха, ни пуделиха не любят соленое, им подавай чего послаще.

– Миша, – возмутилась я, – что вы тут делаете?!

Мужчина оторвался от книги и секунду смотрел на меня невидящим взором, потом, очевидно, вернувшись на землю, внезапно сел и спросил:

– Даша? Я вам нужен?

От резкого движения Хучик скатился на другую кровать. Но объевшийся мопс даже не пошевелился.

Я пришла в полное негодование.

– Мопсу нельзя давать столько есть!

– Но он просит, – попробовал спорить Миша.

– У этой собачки нет стоп-сигнала, будет есть, пока не лопнет. И почему вы лежите в этой комнате?

Миша удивленно оглядел Кешкину спальню:

– Разве я не здесь живу?

– Нет, ваша обитель следующая по коридору.

– Действительно, – пробормотал профессор, – то-то мне странно казалось. Утром просыпаюсь – одна кровать, днем зайду – две стоят, а вечером вновь одна!

– Просто все время путали и заходили днем в Кешкину комнату. Значит, это вы едите в постели?

Математик принялся накручивать волосы.

– Совершенно машинально, привык, знаете ли, работать и жевать, вот, взял сначала мороженое, потом фисташки, а тут еще Манюня чипсы принесла…

– Ладно, – прервала я поток объяснений, – давайте уберем мусор, и идите к себе, а то сейчас Ольга явится, и начнется буря.

– Вы правы, страшно неудобно вышло, еще раскрыл шкаф и думаю, откуда тут женские вещи?

Я принялась выпихивать ненормального за дверь. Потом кое-как сгребла объедки, стряхнула скорлупки и крошки с покрывала и выгнала прочь собак, затем постучалась к Мише.

– А где Галя?

– Кто? Какая Галя? – опять еле-еле оторвался он от книги.

– Галя Верещагина, физик-теоретик, – решила я запастись терпением.

– Ах Галочка! Куда-то вышла. Удивительная женщина, редкий, светлый ум, абсолютно нестандартное мышление, блестящая логика и почти энциклопедическое образование. Мне до сих пор не встречались подобные женщины. Просто получаю удовольствие

от общения с ней.

Я тихонько закрыла дверь и пошла к себе. Ну как, скажите вы мне, можно женить такого субъекта? Да он ровно через две минуты забывает имя возлюбленной!

Провалявшись полночи без сна, наконец нашла гениальное решение. По словам Сюзетты, Базиль приехал для того, чтобы отыскать клад, зарытый предприимчивым дедулей. Полный бред, конечно. Но один из наших внезапно разбогатевших знакомых купил огромную квартиру в доме на Старом Арбате. В апартаментах, где недавно была коммуналка, последний раз ремонт делали в 1916 году. Затем комнаты бесконечно переходили из рук в руки, и максимум, что предпринимали новые владельцы, – побелка потолков и переклейка обоев.

Можете представить, какой пейзаж увидел Петька, войдя первый раз в загаженные залы. Мужик взялся за дело серьезно. Затеял евроремонт со сменой всего – сантехники, пола, дверей, окон. Вот именно в тот момент, когда рабочие начали выламывать старые рамы, и произошел невероятный случай. Стоило им отодрать старинный подоконник, как из небольшого углубления выпала железная коробочка с надписью «Ландринъ». Петька, не растерявшись, быстренько сунул ее в карман и поставил мастерам несколько бутылок водки с закуской.

В упаковке из-под монпансье обнаружились три чудесных браслета и несколько довольно крупных драгоценных камней – то ли изумрудов, то ли брильянтов. Короче говоря, ремонт он оправдал, да еще осталось. Случилась история в 1996 году, скорей всего «хованку» сделал дореволюционный хозяин, удачливый московский адвокат, изгнанный большевиками сразу после революции. Вероятно, он думал, что безобразие ненадолго… Драгоценности пролежали в укромном уголке без малого восемьдесят лет…

Может, и собранное Николаем Корзинкиным тоже преспокойненько ждет владельцев на кладбище в деревне Горловка? Скорей всего Базиль сейчас там. А почему задержался? Да заболел просто, рылся под дождем в сырой земле, подхватил воспаление легких и теперь лежит в какой-нибудь сельской больнице, или гостинице, или в избе…

Представляю, как его там лечат! Небось температура под сорок, лежит там без памяти… Надо срочно ехать в Горловку и искать Базиля. Естественно, жители знают, куда подевался приезжий. Какой бы величины ни оказалась деревня, слухи разносятся по ней в минуту. Хотя скорей всего Базиль никому не рассказывал о своем французском подданстве, по-русски Корзинкин говорит, как москвич, даже «акает» и тянет гласные. Да, немедленно еду.

Едва дождавшись восьми утра, понеслась в библиотеку. Есть у нас замечательная вещь, подаренная лет десять тому назад одним из моих благодарных студентов, – Атлас военного. Все Подмосковье изображено в мельчайших деталях, нанесены не только шоссе и асфальтированные дороги, но и проселки, всяческие дорожки, чуть ли не тропинки. Я влетела в кабинет и наткнулась на сидевшего за письменным столом Кешу.

– Мать? – удивился тот. – Чего в такую рань вскочила?

– Атлас хочу посмотреть, а ты работаешь?

Аркашка хмыкнул и потянулся.

– Ну скажи, почему меня вечно нанимают защищать идиотов?

Да, это вопрос. Сын долго учился и в отличие от многих студентов практически никогда не пропускал занятия. Причем, по сути, получил два высших образования – одно на юрфаке МГУ и параллельно в Сорбонне, Парижском университете. Казалось, такого адвоката с руками оторвут. Выяснилось, что вовсе даже и нет.