Несезон (Мёртвый сезон)

Атрепьев Федот

– Есть еще люди, которые считают их самыми прекрасными и достойными принцессами, – не согласилась она.

– Извращенное заблуждение. Многим это нравится, как ты говоришь, до поры до времени. Я-то уж точно знаю. Все девушки хотят только сесть на плечи принцу и кататься без конца. Изображают из себя принцесс.

– Вы строги к женщинам. Мы слабы, и в этом наша сила. Ой, рассказала главный секрет принцесс, – Лена рассмеялась.

«Бессмысленность. Все сводится к одному, даже скучно», – подумал Роман, налил еще ликера и без слов и поцелуя одним

глотком опустошил рюмку. Все эти слезы, слюни и сопли имели один источник. Паразитизм узаконенный. И все можно было бы понять, если бы за этим всем стояла любовь. Но нет. Обычная слабость. Ради любви можно терпеть какую угодно принцессу. И даже, наверное, стерву, Роман не был уверен, но все же. Но если нет любви, то можно идти своей дорогой. Играть по своим правилам. Оставлять золушек золушками.

– А ты любишь Костю? – неожиданно спросил Роман.

– Люблю, – очень быстро ответила Лена.

– А он тебя?

– Любит, – еще быстрее сказала Лена.

– И в чем любовь ваша ярче всего выражается?

– Мы одно, – коротко и четко отрезала Лена.

– Одно? – Роман не понял.

– Одно целое, – пояснила Лена.

– Одно целое, – повторил за ней Роман. – Возможно ли это, – он подвесил в воздухе не то вопрос, не то утверждение.

– Это безусловное состояние, – неожиданно добавила Лена.

– А ты принцесса?

– Конечно, а Костя – принц нашего маленького королевства, – Лена как-то глупо и наивно улыбнулась.

– Понятно все с вами, – устало сказал Роман.

Такой наивной банальности он еще не встречал. Ему стало нестерпимо скучно.

– Ох, я что-то заболталась с вами. Хоть и приятно, но пора. Надо Косте помочь. А вы отдыхайте, наслаждайтесь, – Лена резко вскочила со стула и своим крупным телом погрузила Романа в тень.

– Спасибо за беседу. Она меня развлекла, – сказал Роман разочарованно.

– До свидания, – обошлись без рукопожатий.

– Пока-пока, – попрощался Роман.

Лена широким шагом направилась к барной стойке.

Погода менялась. Солнце стало прятаться за тучи все чаще, ветер с моря делался прохладнее. Роман надел куртку и застегнул молнию до середины.

«Странная парочка, – подумал он, – полные антиподы, он какая-то рохля, большой, но дохлый. Она далеко не прекрасная, спортивная, крупная, такой себе живец. Да, им больше подходит: он – она, она – он. Она ведущая. Лидер. Он же придумал себе Лену прекрасную. Слепой. Или видит другими глазами. Его не понять. На самом деле все просто. Ему надоели сложные женщины, и он отыскал простую, если не сказать примитивную. Молодую спортсменку-коммунистку, как в кино. А она? Что она нашла в нем? Престарелый иммигрант с двумя детьми, работающий официантом, пусть даже и в своем кафе. Ни кола ни двора. Скоро у него будет плохо стоять, а она еще будет в самом соку. Неужели без расчета? Ни с одной стороны?»

Отсутствие расчета ставило Романа в тупик. Всю сознательную жизнь именно расчет быть двигателем его развития. Все он делал с пользой, прямой или косвенной. И поступки

окружающих по отношению к нему расценивал именно по критерию выгодности. И почти всегда это было так. Возможно, расчетливые люди находят себе подобных, чтобы совершать сделки друг с другом.

Ветер стал усиливаться. Капризная погода – обычное явление в несезон. Может и обласкать, и наказать. Настоящая женщина, ее главная сила в изменчивости. Многие за это и любят.

Роман встал и направился к стойке. Бармен Петр что-то писал в тетрадке. Лохматый и слегка неопрятный.

– Привет, можно счет, – попросил Роман.

– Да, один момент, – Петр подошел к кассе.

– Вы брат Лены? – спросил Роман.

– Да. Не похожи? – с улыбкой ответил Петр.

– Ну почему, сходство есть. Тоже спортсмен, как я погляжу.

– Да, я тоже пловец, – Петр подтвердил догадку Романа.

– Тоже пловец, тоже хорошо говоришь по-русски, и тоже, скорее всего, коммунист?

– Нет, я социалист. Коммунистом может быть только женщина, – твердо заявил Петр.

– Это почему же? – удивился Роман.

– Сами посудите. Коммунизм – это от каждого по способностям, каждому по потребностям. Чисто женский идеал. Особенно вторая половина принципа. Я за то, чтобы по труду.

– И откуда же такие познания в научном коммунизме? – поинтересовался Роман.

– Предки были коммунистами и жили в СССР, я там родился и рос в детстве. Лена уже забыла эту колыбель несостоявшейся мировой революции. А я помню. Вот счет, пожалуйста, – Петр протянул чек.

– Спасибо, – Роман рассчитался. – Прекрасная пара – Лена и Костя. Любовь прямо прет из них.

– Прет? – Петр не просек сленга и непонимающе посмотрел на Романа.

– Излучает, – перевел на литературный Роман.

– А-а, надо же, какой интересный глагол, – бармен улыбнулся, после паузы добавил: – Просто нашли друг друга. Удовлетворили свои насущные потребности. Ему нужна гавань, ей корабль – так говорят наши предки.

– И правильно говорят, – подхватил Роман и радостно вскрикнул: – Эврика!

– Что? – бармен не понял, из-за чего прозвучал ликующий клич.

– Нет, ничего, просто я прав. Как пройти в «Кару»?

– Вот по этой дороге все время прямо, – Петр рукой указал путь.

***

Путь в «Кару» занял не более десяти минут. В древних городах дороги редко бывают прямыми. Все время виляют, как старая собака хвостом. Шарахаются из стороны в сторону, словно нетрезвый путник. Загибаются как тетива лука. Они рождены еще тогда, когда время не так стремительно бежало вперед. Когда улица была продолжением двора, а тот – дома. Когда все было едино. Одним целым. Для своих они были спасением, для чужих погибелью. Сейчас они почти пусты. Несезон. Лишь несколько человек встретились Роману. И, конечно, ни одного варианта для продолжения. Вино и ликер давали о себе знать – походка Романа стала нетвердой, мысли спутались. В таком союзе рождаются поступки, не похожие на своих родителей.

Конец ознакомительного фрагмента.