Несколько минут счастья в обнимку с Ю А Гагариным.
Шрифт:
Или каких либо признаков.
Сначала подул резкий ветер, подняв белые буруны, на зеленоватой кромке моря, затем посылышались мерные раскаты надвигающихся волн, приближающихся к берегу.
– Уходить надо!
– услышал шевалье предупреждающего его молодого спутника, догнавшего его, после того как конь шеварье,
Миновал утёс, который вызывающе выпячиваося в солёную пенную воду.
Знаю, - проборотал шевалье, чувствуя на своих губах, зной жаркого ветра принёсший светром, палестинской пустыни. А на зубах его заскрипел песок.
Даже сдесь она нас достала, - подумал он с ужасом наблюдая как на овесной скале выше него на несколько ярдов, видны были зеленоватые водоросли. Именно эту часть отбирает море, у суши, во время шторма. Именно по эту отметину затапливает вода, губя всё живое, что не относится к рыбам и малюскам.
– Не пожалела ни кого, ни рыбаков, ни их лодок, ни животных прогуливывшихся по песчаному пляжу. Ни их рыцарей, дву тысячный отряд крестоносцев, рыцарей войска христова, возвращался из святых земель. Где покоится гроб Христов, священного Иерусалима.
Срок их службы подошёл к концу и они не солоно нахлебавшись возвращались, после долго многогодового похода, следуя на родину во Францию.
А перед тем сев на на корабли, и переплыв средиземной море, заглянуть в Рим, высадясь в Генуи, где назидалось прибыть в Витикан. Представ пред взором самого Папы, дабы предоставить отчёт о проделанной ими работы. И получив, назидание или милость, возвратится в сои имения, в сою страну Францию. Под уютное гнёздышко, тех кто их ещё не похоронил за живо, тех кто помнил о них, или просто забыл. Которые оставались ещё путеводной звездой во мраке.
Как глас вопиющий в холодной пустыни.
Думал возложившим на себя командованием Шевалье де Бриньон, и вовремя повернув в ущелье между гор увёл отряд в верх, опасных, но вданный момент спасительных скал.
Отряд раненной змеёй полз, следуя по едва заметной тропе, петлявшей между валунов. Казалось, чудом держа своих боевых коней, или держась за них, рыцари не срывались вниз, в ревущий и набирающий свою мощь бушующий поток.
– Далеко ещё до переправы, сэр?- спросил шевалье, молодой спутник.
Шевалье посмотрел сначала на спутника, затем на юушующую в небе грозу, прислущтлся к раскатам грома. Потом безнадёжно вздохнул, озарившее его мокрое лицо, внезапной молнией
Потом ответил;
– Я, смотрю, вы все домой торопитесь?
И как бы отвечая сам на свой вопрос заговорил он.
– А я вот вам что скажу;
– не торопи события мой друг, мы все ещё успеем на поклон, прежде чем увидим своего создателя. Потом решив прибодрить дух других,
Как бы вслух полной силы голосом, выпдёвывая вместе со словами попадавшей в рот дождевой воды, и Понимая о трагической безысходности,
Заявил. Слушайте все,- уже с набирающем громкостью в голосе интонации,
Все все слушайте; переходя на крик стал говорить.
– Нет, мы не должны уйти так глупо, как сейчас;
– говорил он сам себе, обращаясь ко всем и самому господу. Мы не должны остатся здесь,
Умерев здесь испугавшись разразившейся стихии.
Там ещё под стенами Иерусалима, под шквалом отравленных стрел. Под грудами камней и раскалённой чёрной смолы, куда ни шло.
А здесь в этих горах, погибнуть от какой - то
небольшой грозы, утонув в этом грязевом потоке?- кричал он в тишину, слушившем его мокрым рыцарям, и его голос,
доходил до их ушей, вместе с шумом воды и раскатом грома,- говорил он, зная что его слушают.
– Я сам себе задаю вопрос, дойдём мы или погибнем, сдадимся иди выиграем.
Я сам себе задавая вопрос и не находя ответа, я сам себе отвечаю на него.
– Ну, уж нет, извините, погибать я не намерен.
А тот кто смалодушничает, тот кто струсив погибнет, поддавшийся чарам глупой стихии, с тех мы не взыщим, не осудим их.
Но вдуше своей будем молится, за их молодушие, за их не стойкость, ибо в момент гибели их бог отвернётся от них, не протянув руку помощи, как они отвернулись от него, смалодушничав переставая бороться, со злом и верить в него.
Господи не допусти, - уже молился он.
– Уверуйте, уверуйте братья кричал он.
Он давно уже слез с коня припал на колени и сняв с головы шлем, подставив свои кудрявые волосы каплям дождя молился о милости, простирая руки к Сверкающим небесам.
– Я не намерен рисковать другими жизнями, так же как и своей,- говорил он обращаясь к самому себе, на самом же деле оправдываясь перед самим господом.
Через некоторое время, отряд уже миновав крутой склон каньона, спустясь по отвесному склону на другой стороне скалы спустился в небольшую рощецу, поросшей амброзии, с выеденными листьями прожёрливой огнёвки.
Здесь проливной дождб задерживали могучие стволы вековых сосен, и можно было спокойно перейти на шаг не напрягая лошадей. И съёжившись, напрягая мышцы, чтобы напрочь прогнать холод сырости отдыхая в седле ростепнно двигатся дальше.
– Ах, как же, было хорошо недавно, всего год тому назад; - подумал Шевалье.
Когда он, будучи правой рукой принца Анжуйского, вёл свой двадцатитысячный отряд,
по залитой солнцем равнине земли Синая, к "землёй обетованной", на штурм Иерусалима.
Казалось сам Господь, и святой Моисей, которого отверг его же собственный народ, ведут их, не умирать, а просто для того чтобы помолится, к святым реликвиям оставленные нам нашем Спасителем, - вдруг вспомнил он, и на лице его укрытом, намркшем плащём и скаким то трудом удерживающим влагу, усказиласб улыбка.
Но новые воспоминания, тугим подёргиванем бровей сдвинувших жруг на друга, вызвали совсем иные воспоминания.