Несколько световых лет
Шрифт:
– Не понимаю, что произошло, – произнесла Веспер, изо всех сил пытаясь унять дрожь в голосе. – Экзамен прошел отлично.
Мать с непроницаемым выражением лица рассматривала ее, сидя напротив за столом. Веспер поежилась на неудобном стуле, но не проронила ни слова. Горький опыт научил ее не пытаться заполнить паузы нервной болтовней.
Кабинет адмирала Хэйз оказался куда более внушительным – и пугающим, – чем представляла Веспер. Полки, заставленные военными наградами матери, огромный стеклянный шкаф со старинным оружием внутри – в том числе шетирийский боевой топор и прекрасный старомодный лазер, с причудливым орнаментом на рукоятке.
Наконец, когда Веспер уже собиралась сдаться и заговорить первой, адмирал Хэйз нарушила молчание:
– Не знаю, что и сказать, Веспер. Ты заверила меня, что сделаешь все возможное, чтобы стать капитаном.
– По-моему, я и сделала, – тихо отозвалась Веспер.
Узнав, что в академию ее взяли лишь благодаря вмешательству матери, она до предела усложнила свою программу подготовки, которая включала два часа физических нагрузок, шесть часов занятий астрофизикой, инженерной механикой и углубленной абстрактной алгеброй. Но всего этого оказалось явно недостаточно.
– В Улье я оставалась дольше всех, – продолжала Веспер, стараясь не давать волю эмоциям и не оправдываться, – у адмирала Хэйз это вызывало лишь презрение. – Мне казалось, раз так…
– Довольно. Теперь уже все равно, – нахмурилась мать. – Чтобы продолжить обучение на втором курсе, у тебя должна быть прекрасная успеваемость, а твой отряд непременно должен отличиться на турнире. Приемная комиссия допустила тебя, пойдя мне навстречу, и тебе придется доказать им, что твое место – среди офицеров.
– Я понимаю, – ответила Веспер, теряя самообладание. Разочарование матери для нее было тяжелее, чем гнев. – Больше я тебя не подведу.
– Очень надеюсь, – отозвалась мать. – А теперь, прошу меня простить, мне пора, у меня совещание.
Не говоря ни слова, Веспер поднялась со стула и покинула кабинет. По пути в свою комнату она поклялась, что докажет матери и всем остальным, что достойна учиться в академии, достойна стать офицером – и начнет с того, что одержит победу в турнире.
Глава пятая
Кормак
Я совершил страшную ошибку, думал Кормак, блуждая по пустым коридорам. Всего несколько минут назад его окружали кадеты, которые высыпали из комнаты отдыха после оглашения распределения по отрядам. Однако теперь большинство из них, разбившись на группы, направилось кто в столовую, кто на тренажеры-симуляторы и прочие места, где можно скоротать время до ужина. Все словно испарились, и он был предоставлен самому себе.
Шел второй день Кормака в академии. Обнаружив сообщение от брата, он порылся в его передатчике и наткнулся на информацию о шаттле, отбывающем с Дэвы. Сунув в рюкзак свои пожитки, он запрыгнул на мотоцикл и рванул на космодром, куда подоспел ровно за пару секунд до того, как двери захлопнулись. Разница в возрасте у них с Рексом была небольшая, они были так похожи, что никому и в голову не пришло, что это удостоверение другого человека. Кормаку все еще не верилось, что он здесь, а как все так быстро подружились, он вообще не мог понять. Занятия еще не начались, и он едва обменялся парой слов со своими соседями по комнате – девушкой с Шетира и юношей с Лооса, которого видел всего раз, а также парнем с Три, который сам по себе казался безобидным, но, к несчастью, тусовался с компанией своих земляков, откровенных придурков, которые развлекались, донимая Кормака расспросами о том, какую роль играли газовые маски в «процессе спаривания» на Дэве.
Однако Кормак не позволит, чтобы какие-то испорченные детишки с Три доставали его. Он посматривал на звание «Капитан» на бейдже и ухмылялся. Он и понятия не имел, чего
Кормак сделал шаг назад, чтобы полюбоваться на свою работу. Проделав несколько нехитрых манипуляций, ему удалось перепрограммировать прислужника так, чтобы он мыл посуду, а не разливал напитки. Ухмыляясь, он наблюдал, как потрепанный, в некоторых местах уже покрывшийся ржавчиной аппарат дезинфицировал по десять бокалов в минуту, предоставив Кормаку обслуживать клиентов. Никто ничего не заметит, главное – не забыть, уходя домой, перевести прислужника в спящий режим. Рексу стоило немалых усилий пристроить Кормака на эту работу, куда более безопасную по сравнению с другими вариантами, на которые тот мог рассчитывать, бросив школу, и к тому же зарплаты хватало почти на половину месячной квартплаты. Но вместо того, чтобы поручить Кормаку подавать напитки – и получать чаевые, в которых тот отчаянно нуждался, – хозяйка бара, Инеке, заставила его оттирать стаканы, ссылаясь на то, что ей не по карману перепрограммировать прислужника, который выполнял функции бармена последние десять лет. Кормак предложил свою помощь, но Инеке в ответ лишь велела ему держать свои поганые ручонки подальше от самого ценного, что у нее есть.
Несколько недель Кормак не решался ее ослушаться, со всевозрастающей досадой провожая глазами карманные деньги посетителей, которые могли бы достаться ему. А между тем, если они с Рексом не оплатят долг за аренду, хозяин вышвырнет их из квартиры.
– Сам это сделал?
Кормак повернулся и встретился глазами с мужчиной по ту сторону барной стойки, указывавшим на прислужника. Лысый, с кустистыми бровями и необычайно гладкой кожей, словно он почти не бывал снаружи и не носил газовую маску. Человек показался ему знакомым, но Кормак не был до конца уверен.
– Что сделал? – отозвался Кормак, делая вид, что не понимает вопроса.
– Меня не проведешь, малыш. Я же вижу, что робота кто-то перепрограммировал, какой-то любитель, хоть и башковитый.
Кормак бросил взгляд на робота, который расставлял чистые стаканы.
– По-моему, все в порядке.
– Насадки для чистки неподходящие. Держу пари, настоящего бота-чистильщика ты и в глаза не видел, верно?
– Предложить вам что-нибудь выпить? – спросил Кормак, стараясь сменить тему, пока не появился кто-то из постоянных клиентов.
– Двойной нитроспирит.
Кормак поставил перед мужчиной стакан с напитком.
– Четыре скаера.
Тот положил на барную стойку несколько монет.
– Сдачи не надо.
– Спасибо, – поблагодарил Кормак, опустив лишнюю монету в карман.