Несломленная
Шрифт:
Мысленно я оправдывала его все эти дни: что он занят, что у него много работы, неотложных дел, деловых встреч. Оправдывала, заталкивая вглубь сознания неоном мигающую действительность — ему наплевать. Я решила об этом не думать, дабы окончательно не вогнать себя в депрессию, а в свете последних открывшихся фактов до нее оставались считанные шаги.
Мучаясь угрызением совести, опустила в пластиковое ведро пустую бутылку.
Нельзя было столько пить! Ведь пока ничего не известно наверняка. Так бездумно и эгоистично с моей стороны, а вдруг
Проходя мимо окна, взглянула на подоконник: смятые, скуренные до фильтра сигареты неопрятной кучей переполняли пепельницу. Нет, дальше так продолжаться не может. Сегодня же куплю тест и поставлю точку в своем неведении.
Приняв бодрящий душ и выпив на балконе чашку крепкого кофе, надела любимый лёгкий сарафан в мелкий горошек и, выйдя из гостиницы, направилась прямиком на автобусную остановку. Если тут ничего не изменилось за эти годы — а тут ничего не изменилось — то большой магазин стройматериалов находился совсем рядом, на Советской. Нужно купить краску, кисти, грабли, и привести в приличный вид могилки родных, раз уж брату и матери нет до этого никакого дела.
Как я и думала, магазин стоял там же, где и двадцать лет назад, правда претерпел некий «апгрейд»: здание обшили сайдингом, прикрепив на фасад разномастные рекламные щиты. Зайдя в аптеку и купив тест, следом посетила строительный отдел. Закупившись всем нужным и забрав увесистые пакеты с товаром, поняла, что добираться своим ходом с таким грузом не лучшая идея, поэтому, выбравшись на улицу, подошла к припаркованной у тротуара синей "Део-Нексии" с включенной шашечкой «Такси» на крыше. Не без труда открыв заднюю дверь, погрузила пакеты на сиденье, забравшись следом в салон.
— На Юго-западное кладбище, пожалуйста.
— Дверь сильнее захлопните, а то замок заедает, — не оборачиваясь пробасил водитель, заводя тарахтящий мотор.
Внутри будто что-то взорвалось, заставив сердце колотиться с бешеной скоростью.
Этот голос. Даже если бы прошло пятьдесят лет, а не шестнадцать, я все равно бы его узнала. Это его голос!
Короткостриженный тёмный затылок, на шее татуировка: лапа какого-то животного, выглядывающая из-под воротника чёрной футболки. Бросила взгляд на прикреплённое к лобовому стеклу зеркалу — прищуренные карие глаза смотрели вперёд, на дорогу. Его глаза.
Это он. Кирилл Мамонов.
Часть 39
Я бросила взгляд на прикреплённое к лобовому стеклу зеркалу — прищуренные карие глаза смотрели вперёд, на дорогу. Его глаза.
Это он, Кирилл Мамонов.
По телу пробежала мелкая дрожь, горло будто стальным кольцом сдавило.
Кирилл. Моя первая любовь и виновник главной в жизни трагедии. Четыре года я его любила — и потом столько же пыталась забыть. Я не видела его с той злосчастной весны девяносто седьмого года, и вот сейчас он здесь, на расстоянии вытянутой руки. Возникла нелепая мысль попросить остановиться, выйти из машины и, не оборачиваясь, убежать куда глаза глядят, но я вовремя осознала, насколько это было бы глупо.
«Ты давно не тот испуганный и неуверенный в себе подросток, бери себя в руки, Рыжова. Заговори с ним, пусть он тебя увидит. Да, в сногсшибательную красотку ты не превратилась, но от той угловатой тощей девчонки не осталось и следа. Ты сильно изменилась и внешне, и внутренне. Он должен знать, какая ты стала. Обратись к нему, скажи что-нибудь, ну же».
Внутренний монолог так ни к чему и не привёл, я продолжала сидеть молча, не отрываясь смотря в его карие глаза через маленький прямоугольник зеркала, всё ещё не веря, что эта встреча состоялась.
Конечно же, я сотню раз представляла себе этот момент. Сколько всего я высказывала ему в своих фантазиях: я ругала его, обвиняла и даже била по щекам, а сейчас сижу на заднем сидении его авто и не могу вымолвить ни слова.
Остановившись на светофоре, он включил магнитолу. Из потрескивающего динамика где-то за спиной донёсся чуть гнусавый голос певицы Рианны. Ну наконец-то, а то эта тишина становилась просто невыносимой!
И тут он на меня посмотрел. Будто ножом полоснул по живому.
Я заметно вздрогнула, мысленно ругая себя за реакцию. Кирилл отвёл глаза, и не успела я выдохнуть, как он тут же уставился обратно, прожигая взглядом через зеркальное отражение.
— Мы знакомы? Кажется, что мы с вами где-то встречались. Я вас уже подвозил?
— Возможно, — ответила я, решив, что если он меня не вспомнит, значит так тому и быть.
— Нет, мы определено где-то состыковывались… Вот только где и когда…
И тут он меня узнал. Глаза его округлились.
— Рыжова? Сашка? Это ты, что ли?
— Ну как видишь, — подтвердила, ловя его изумлённый взгляд.
— Тебя прям не узнать, ты очень изменилась, — он обернулся, одаривая теплой улыбкой, от которой сердце помимо воли сжалось в тиски. В одиннадцатом классе я отдала бы многое за эту улыбку.
— Ты тоже изменился, — ответила я — и не солгала.
Он очень возмужал. Из длинного угловатого мальчишки, каким я его запомнила, превратился в мужчину. Рукава футболки обтягивали крепкие плечи, на висках серебрились несколько седых волос. Бросила быстрый взгляд на его правую руку — кольца не было. Почему-то это меня обрадовало, за что я тут же себя одёрнула. Какая тебе разница вообще — есть у него кольцо, нет его.
— А ты здесь разве живёшь? Вроде говорили, что ты в Нижний учиться уехала, — прервал он мои размышления.
— Да, училась там, потом жила какое-то время, работала, затем в Бельгию переехала.
— Ого, — искренне удивился он. — Это ты сейчас там обитаешь?
— Нет, сейчас в Питере, приехала сюда на несколько дней… по делам.
— Помотало тебя.
— Ну, если можно так сказать… — уклончиво ответила я. — «Из-за тебя, между прочим, помотало», — продолжила мысленно.
— А на кладбище к кому?