Неслужебное задание
Шрифт:
— Ещё год-другой, дорогуша, и на тебя польстится разве что слепой дряхлый маразматик.
Мерзавец! Негодяй! Ева достала было из пляжной сумки косметичку, но тут же отложила её. Последняя пластическая операция тоже оказалась крайне неудачной. Она хотела сделать круговую подтяжку лица, а вместо этого лицо перекосило, словно от паралича. Одно расстройство кругом!
Ева молча протянула руку и Урсул вложил в неё инфочип.
— Можешь идти. — не глядя больше на него бросила Ева. Едва тот ушёл, Флитчер достала из той же пляжной сумки датапад и вставила в разъём принесённый Греком инфочип. По мере ознакомления с содержимым
* * *
Выйти из отеля удалось незамеченной — через запасной выход в конце коридора и теперь Альта неспешно шла по одной из улиц в центре города. Хоть это и был самый центр, улочка, застроенная небольшими особнячками в окружении густых и обязательных тут садов, выглядела тихой и сонной. Но Альта понимала, что спокойствие это обманчивое, как затишье перед бурей — жители просто затаились.
На перекрёстке стоял патрульный ховер, возле которого топталось несколько земных военных. На скромно одетую девушку они не обратили никакого внимания. Альта шла неспеша, изредка поглядывая по сторонам, с видом праздно прогуливающейся — на спокойно идущего человека обычно внимания не обращают. Внимание, как раз, привлекает тот, кто нервничает и суетится. Её целью был небольшой особняк на соседней улице. Когда-то в этом доме жил человек по имени Гвидо Паверс. Правда, Альта знала его ещё в то время, когда его звали по-другому. Паверсом он стал после отсидки.
Дом выглядел пустым. В нём не жили, хотя и присматривали. А табличка на воротах, аккуратно написанная на двух языках: местном и общегалактическом, извещала, что «дом сдаётся». Ниже значились контакты агента по недвижимости. Однако, входить через главный вход Альта не стала. Она дошла до конца ограды и там, на границе двух участков, в заборе была небольшая калитка. Вытащив из кармана универсальный электронный ключ, Альта приложила его к замку и толкнула калитку.
* * *
— Я не понимаю, что Вы от нас хотите?! — Эвиза сидела напротив человека, назвавшегося Эаром Хоррллом. Разговор, или допрос — длился уже часа три. Я уже сказала Вам: я — местная уроженка! Меня похитили с планеты несколько лет назад.
— И всё это время держали в плену?
— Да.
— Хорошо. А Ваш напарник тогда кто?
— А он землянин.
— И что ему нужно?
— Он мой муж!
— Вот как? А в прошлый раз вы говорили, что с ним не знакомы. Вы уж определитесь, милая дама. А то я уже запутался — где Вы правду говорите, а где врёте.
Эвиза устало подумала, что Хоррлл чем-то напоминает ей не то Датча, не то приснопамятного товарища Марта. Ну да, замашки те же. Все они — вожди и вождики. Харизматичные, чтоб их, лидеры! Да и они с Кевином тоже хороши — уж могли бы отработать версию, что «петь» на допросах, как раз в таких вот случаях!
Хоррлл рассматривал сидевшую напротив Эвизу и размышлял, что в последнее время по подземельям стало шастать уж слишком много постороннего народа. Сначала эти странные земные военные, а теперь вот эта парочка. И что им нужно? Неужели всем одного — все откуда-то узнали про артефакты? А раз так — то и про них тоже! И что теперь делать? И им всем, и с этими вот… А узнать могли только от одного человека… И означает это, что Март решил в одностороннем порядке нарушить договорённость…
— Убивать я вас не стану. — сказал после затянувшейся паузы Хоррлл, — Но и отпускать вас мне тоже резона нет.
Эвизу отвели в какую-то узкую, вырубленную в скале комнату, или келью и там оставили. Обстановка узилища была соответствующая — тусклая лампочка под низким сводчатым потолком, узкая, вырубленная в стене койка, небольшой стол и шаткая табуретка. На столе стоял кувшин-фильтр с водой и два перевёрнутых узких стакана. Не успела она осмотреться — принесли еду: какую-то рыбу, хлеб и что-то непонятное, про которое принёсший тарелку парень сказал, что это подземные грибы, в изобилии растущие на стенах тоннелей.
Поразмыслив, Эвиза решила, что травить её вряд ли будут и принялась за еду, благо желудок уже давно пел голодные рулады. Оказалось неожиданно вкусно и сытно.
То, что Кевин — идиот, она поняла быстро, но что настолько… Да и она ничем не лучше. Уж могла бы предвидеть такое развитие событий! Как и то, что жители подземелий вряд ли встречают всех с распростёртыми объятиями. Да и заныкались они в эти норы тоже явно не зря. После встречи с Дагвардами и невольного бегства с родной планеты Эвизе пришлось узнать много нового и о жизни во внешнем мире и о своей родной Гамме-249.
Интересно, — подумала она, — вытягиваясь на узком ложе, — в качестве кого меня на этот раз хотят использовать?
Ей вдруг вспомнилась Анка. Точнее — один вечер в Тайцах, где Эвиза некоторое время жила после своего освобождения из марсианского притона. Похоже — никого из Анкиных домашних не смущало её странное положение. А вот в Тайцах быстро угадали её марсианское ремесло. И однажды к ней с недвусмысленным предложением обратился один из местных парней, со странным именем Сашка Шахтёр. Эвиза привела его в сад, окружавший Анкин дом, там была небольшая укромная беседка. В ней их и застукала вернувшаяся вечером со службы Анка. Прямо в разгар процесса. Первым место действия, ломая кусты, покинул с неестественной скоростью Шахтёр, не успев даже штаны надеть.
— Ну, вот что. — сказала Анка, глядя в сторону, пока Эвиза спешно поправляла помятый туалет, — Если вы, барышня, намерены заниматься здесь привычным ремеслом, — то не в моём доме, это раз. А во-вторых: для этого потрудитесь выправить себе вид на жительство и жёлтый билет. Без этих бумажек Вас тут мигом арестуют.
— Я на Марсе… — начала было Эвиза, но Анка отмахнулась.
— На Марсе эти дела тоже узаконены. Но ваш… работодатель предпочитал не платить налоги. Никто не хочет платить налоги.
— В вашем мире действительно не все выживают. — сказала Эвиза, — Наша пропаганда, оказывается, не врала. Я увидела своими глазами всё — и сияющие витрины, и все его пороки.
— Не врала. — покладисто ответила Анка, — Но и правды не говорила. Она говорила полуправду. Скажи, а ты действительно была там счастлива?
— Теперь уже не знаю. Тогда казалось — что да. Нам говорили, что мы — самые счастливые люди во Вселенной.
— И вы верили, потому, что сравнивать не с чем было.
— Ты говоришь, как Датч.