Несмолкаемая песнь любви
Шрифт:
— Ты выглядишь… фантастически, — пробормотал он. — Зачем ты пришла, Лив? Хочешь насладиться моими страданиями?
— Нет. — Оливия обошла вокруг софы, слегка дотрагиваясь длинными, в тон платью, красными ногтями до мягкой кожаной обивки. — Зачем мне глумиться над тобой? Разве мы недостаточно обидели друг друга?
Джоэл взглянул на нее.
— Ты знаешь…
— Луиза мне рассказала. — Оливия бросила на него быстрый взгляд. — И тебе тоже?
Мужчина кивнул.
Она снова облизала губы.
— Ну и что ты чувствуешь?
— Я
— А мне, значит, было зачем! — воскликнула она. — Тебе никогда не приходило в голову, что я могу говорить правду?
— Приходило. — Джоэл снова выругался. — Я звонил в клинику, пытался поговорить с медсестрой или доктором. Мне были нужны доказательства.
Оливия смотрела на него во все глаза.
— И?
— Пустоголовые секретарши. Они заявили мне, что это конфиденциальная информация и разглашению не подлежит. — Он застонал. — Мне сообщили только, что ты была записана на прием.
— О, Джоэл! — Оливия задрожала. — Тебе следовало мне доверять.
Он покачал головой.
— Думаешь, я не казнил себя? Я помню каждую минуту тех ужасных дней, когда мы все ополчились на тебя. Не могу простить себе… Я должен был понимать, что, если женщина делает аборт осознанно, она потом не убивается так, как убивалась ты. А я вместо этого звонил в клинику, где в одно ухо мне шептали, что у тебя был назначен прием. А в другое ухо пела Луиза, что ты не хочешь иметь от меня детей.
— О боже…
— Не жалей меня, Лив, в двадцать лет уже нужно думать головой.
— Мы оба были почти детьми. — Оливия не сводила с него глаз. — Интересно, если бы я не сбежала тогда, мы бы выяснили правду?
Джоэл беспомощно взмахнул рукой.
— Я думал об этом. — Он вздохнул. — Я воспринял твой побег как доказательство моих самых худших подозрений. Я был настоящим глупцом. Мне некого винить, кроме себя. Уехал с фермы, позволил тебе думать, что наш брак закончен.
— Наш брак, — прошептала Оливия.
Он покачал головой и сделал шаг по направлению к ней.
— Считаешь, если бы ты осталась в Бриджфорде, я бы мог держаться от тебя на расстоянии? — охрипшим голосом спросил он. — Ради бога, Лив, я люблю тебя. Я никогда не переставал тебя любить, черт возьми. Луиза это знала. Но лишь по прошествии стольких лет она смилостивилась и рассказала правду.
Губы Оливии приоткрылись. Ей очень хотелось поделиться с ним своими соображениями по поводу причин неожиданной откровенности Луизы, но она решила, что это может подождать.
— Так… Что ты хочешь сказать? — выдохнула она, проводя пальцем по его щеке.
Джоэл накрыл ее ладонь своей.
— Посмотри на меня. — Он грустно улыбнулся. — Ты уехала, и что? Месяца не прошло, а я уже на пределе. Не могу есть, не могу спать, моя жизнь превратилась в ад. Это ответ на твой вопрос?
— Ты имеешь в виду… — робко начала она.
— Именно, — резко выкрикнул Джоэл, положил руки ей на плечи и притянул к себе. — Я тебя люблю и хочу быть с тобой. — Его глаза потемнели. — Твой приход сюда означает, что ты меня простила?
— Возможно, — женщина озорно хихикнула. — Я подумаю над этим.
— Только не тяни, — попросил Джоэл, зарываясь лицом в ее волосы.
Оливия задрожала, ощупывая руками его плечи, руки, шею, словно не веря в то, что перед ней не мираж, не призрак.
Она была очень подавлена, когда ехала в Лондон. Не знала, что делать, как в дальнейшем строить свою судьбу. И вот теперь мужчина, которого она любила и который любил ее, просил у нее прощения. Ревность и ложь чужой женщины разлучила их на долгие пятнадцать лет, но все это время он продолжал любить ее.
Так зачем терять время и обрекать его на еще большие страдания?
— Я подумала, — голос ее охрип от волнения и звучал очень тихо. Оливия крепко прижалась к Джоэлу. — Ответ положительный.
Через секунду вся лестница, ведущая на второй этаж, была устлана одеждой. Женские туфли на шпильках валялись на первой ступеньке, а красное платье — на последней.
Они воспламенились страстью мгновенно — как сухая солома вспыхивает на ветру от малейшей искорки. Пятнадцатилетняя разлука вылилась в пожар любви неистовой и дикой.
— Господи, как я тебя люблю, — пробормотал Джоэл.
Оливия слабой рукой гладила его влажные волосы.
— Я тоже тебя люблю, — прошептала она. — Как только увидела тебя там, в аэропорту, поняла, что не могу жить без тебя. Я сглупила, что так долго не возвращалась домой.
В следующий раз они занимались любовью медленно, растягивая удовольствие и наслаждаясь каждой секундой, нежась в объятиях друг друга, шепча ласковые слова.
Затем Джоэл приподнялся на локте.
— Расскажи мне о Гарви, — попросил он. Момент был неподходящим, но уж очень ему хотелось узнать что-нибудь о человеке, который был рядом с его любовью эти долгие годы. — Ты его любила?
Оливия виновато улыбнулась.
— Да, я любила его, — начала она, — но не так, как тебя. Я долго не могла понять, почему. Он был молод, очень хорош собой. Мне польстило предложение выйти за него замуж и переехать в Нью-Йорк, но между нами не возникло… настоящего родства душ, если ты понимаешь, о чем я.
— Понимаю, — проворчал Джоэл, и Оливия хихикнула.
— Не нужно ревновать, — мягко попросила она. — В наших отношениях не было чувственности. — Она запнулась. — Я вела себя очень наивно. И ничего не заподозрила, когда он предложил до свадьбы не вступать в интимные отношения. Я подумала, что он делает это ради меня. Он знал, как я страдала после первого брака, и считал, что мне нужна передышка.