Несомненная реальность
Шрифт:
Однако природа не терпит пустоты, а человеческая природа требует иерархии. За неимением классических средств, а именно – денег, грубой силы, высокого происхождения и так далее – люди начали изобретать новые способы выстраивать социальную пирамиду. Именно тогда впервые в истории будущих Демиургов возникло понятие Рейтинга…
5 ноября 1583 г. 61° северной широты, 76° восточной долготы
Далекий северный городок Мегион не пользовался в Ростании широкой известностью.
Вряд ли многие за пределами Верхнелаковского района подозревали о его существовании. Однако произошедшие в нем события стоили Народному Председателю огромного количества нервных клеток.
Своим существованием посреди бескрайних северных болот город был обязан почти исключительно близлежащему озеру Селфлору, под дном и в окрестностях которого залегали огромные запасы нефти и сопутствующего ей газа. Газом, впрочем, нефтяники брезговали, и в окрестностях города высоко над землей постоянно полыхали десятки неугасающих факелов. Но и одной нефти вполне хватало для того, чтобы обеспечить городу стратегическое значение. В панельных многоэтажках, аккуратно выстроенных большим квадратом со стороной в пару километров, проживало несколько десятков тысяч человек. Летом намытый из окрестных речушек песок, использованный для создания клочка твердой почвы посреди болот, скрипел у них под ногами, а то и на зубах, а долгой зимой все укутывала толстая снежная пелена. Но никто на это не жаловался. Местная ТЭЦ бесперебойно гнала по трубам горячую воду, поддерживая в домах тепло даже в лютые северные морозы.
Пятого ноября тысяча пятьсот восемьдесят третьего года стояла необычно холодная для этого времени погода. Столбик термометра опустился ниже минус двадцати пяти градусов, и городская система центрального отопления работала с полной нагрузкой. Правда, этот режим являлся для нее штатным, и неприятностей для города не предвиделось.
В пять часов утра поддатый водитель, перегоняя свой автокран на новое место работ, не справился с управлением и стрелой зацепил провода одной из двух высоковольтных линий, питавших город электричеством. Каким образом в результате этого он остался жив сам, история умалчивает. Однако случившееся на линии короткое замыкание вышибло на городской подстанции основной автоматический предохранитель.
На несколько минут городская электросеть полностью обесточилась. Лишенные питания, на ТЭЦ встали насосы, гонящие по трубам горячую воду. Следуя соответствующей инструкции, дежурные запустили дежурный дизель-генератор, а сразу после этого – экстренную процедуру откачки воды из теплосетей, чтобы избежать их размораживания и лопанья труб. Однако через несколько минут дежурный по подстанции, посчитав отключение рубильника следствием редко, но случающихся на линии бросков напряжения, вернул его обратно в рабочее положение. По городской сети снова пошел ток. Обрадовавшись этому факту, дежурные по ТЭЦ прервали процедуру слива воды из теплосети и снова запустили насосы в штатном режиме, остановив генератор, успевший израсходовать большую часть топлива. Но когда насосы снова полностью заполнили сеть горячей водой, рубильник на подстанции вышибло опять, и насосы встали во второй раз.
Разозленный дежурный по подстанции, измотанный ночным бдением, снова включил рубильник и придержал его рукой, чтобы возникающая во время запуска разнообразной электротехники некоторая перегрузка сети не заставила снова сработать предохранитель.
Это привело к катастрофическим результатам.
Обе высоковольтные линии были заведены на один и тот же понижающий масляный трансформатор. Не выдержав перегрузки от продолжающегося короткого замыкания, этот трансформатор попросту взорвался, полностью разорвав связь между городской электросетью и внешними линиями электропередач. Постепенно просыпающийся город окончательно и бесповоротно погрузился во тьму и безмолвие. Что еще хуже, в системах отопления осталась вода, слить которую полностью оказалось невозможной – резервный дизель-генератор на ТЭЦ израсходовал остатки топлива и заглох. И не прошло и нескольких часов, как лед, в который превратилась эта вода, начал разрывать теплотрассы и чугунные радиаторы батарей в подъездах. На следующий день очередь дошла и до радиаторов в жилых помещениях, которые, впрочем, для жизни уже подходили мало.
В городе объявили чрезвычайное положение. Людей массово эвакуировали в районный Верхнелаковск, благо до него было рукой подать, расселяя по общежитиям и гостиницам по несколько человек в комнату и подселяя в квартиры. Немногие оставшиеся дежурные на объектах день и ночь не вылезали из бараньих тулупов.
До Народного Председателя известие о катастрофе дошло только на третий день по каналам канцелярии. Все это время коммунальные службы, не рискуя докладывать о происшедшем наверх, пытались сами разгрести последствия – по большей части безуспешно. У коммунальщиков даже в первом приближении не хватало ресурсов, чтобы спасти вымерзающий город, но, опасаясь обвинений в некомпетентности и непредусмотрительности, они пытались обойтись местными силами. Если бы не безвестный осведомитель канцелярии в Верхнелаковске, город окончательно превратился бы в мертвый призрак – как минимум до конца весны. К счастью, опытный Полозков, едва услышав о происшедшем, сразу распознал всю угрозу положения и поставил на рога Бирона, а тот – Кислицына. Народный Председатель взял дело под личный контроль, и огромная заржавевшая бюрократическая машина Ростании принялась нехотя набирать обороты. Вскоре в половине страны в авральном порядке со складов выгребали подчистую все радиаторы, и в Верхнелаковск пошли составы с батареями и трубами.
В Мегион со всей страны по воздуху везли бригады опытных слесарей-сантехников.
Крохотный аэродром Верхнелаковска забили рядами стоящие вертолеты – отправить обратно все борты не хватало топлива. В течение месяца сантехники ударными темпами меняли трубы и радиаторы в помещениях. Доставленные по железной дороге экскаваторы и строительные рабочие в не менее ударном режиме перепрокладывали нити лопнувших теплотрасс. Инженеры срочно перепроектировали и перестраивали схему ввода электроэнергии из внешних сетей в городские. И месяц спустя жители, наконец, получили возможность вернуться в город.
Совокупный ущерб, как подсчитали позже экономисты Комитета по народному хозяйству, включая убытки из-за недопоставленной за рубеж нефти, составил около трех миллиардов форинтов. К счастью, обошлось без жертв – если не считать за таковую злополучного дежурного по подстанции, покончившего жизнь самоубийством.
Восемнадцатого ноября, в разгар ведущих в городе работ, в Моколе открылся Двадцать седьмой всеростанийский съезд делегатов органов народного самоуправления.
18 ноября 1583 г. Мокола. Большой дворец съездов
Выбравшись из машины, Олег быстрым шагом пересек тротуар, на секунду задержался перед дверью, пропуская вперед охранника, и нырнул за ним, поеживаясь от утреннего морозца. Бегемот проскочил следом. Толпившийся в холле народ почтительно расступился перед вошедшими. Охрана сразу же взяла Народного Председателя и начальника канцелярии в неплотное кольцо, бросая по сторонам недружелюбные взгляды.
– Ты бы попросил их немного… рассредоточиться, – шепнул Олег на ухо Бирону. – А то не видно ничего…
– Лучше не видно, чем пулю схлопотать, – хмыкнул тот. – Сейчас, доберемся до выставки – там уже должны подготовиться, тогда и расступятся.
Олег фыркнул и покачал головой, но промолчал. В конце концов, охрана для того и служит, чтобы под ногами путаться, верно? Да и виднее Безобразову, как правильно охранять. Делай свое дело, а чужое оставь другим.
Впрочем, в зале выставки телохранители действительно расступились. Точнее, просто рассредоточились по немаленькому залу, профессионально слившись с обстановкой. Немногие оставленные в зале посетители отвлеклись от разглядывания экспонатов и дружно уставились на Народного Председателя. Тот попытался сделать морду кирпичом, но невольно поежился. Постоянно оказываться в центре внимания почти за год он так и не привык. Отпустите меня домой, а? – мысленно попросил он и вздохнул. Нет, нельзя. Роль в этом балагане надо отыграть до конца. Иначе народ не поймет.