Несомненная реальность

Лотош Евгений

– Казаки вас не тронут! – Олег возвысил голос, надеясь, что ротмистр и в самом деле окажется умным мужиком. – Господа! Теперь мне ясны ваши требования. Я передам их вашему начальству. И не просто передам – заставлю пойти вам навстречу. На сегодня все. Вы можете не возвращаться на работу, объявляется внеочередной выходной. Теперь – разойтись.

Он поставил рупор на помост и спрыгнул на землю. Бородач смотрел на него с непонятным выражением. Олег подошел к нему и оглядел с ног до головы. Да уж, мелькнуло в голове, этого я бы ни ударом в челюсть, ни подножкой не свалил.

– Меня зовут Олегом, – сообщил он. – Пойдем, что ли, пообщаемся в спокойной обстановке.

Что ты там про хозяйские расписки для магазина говорил? Да, и скажи людям, чтобы в самом деле расходились по домам. А то, не ровен час, еще кто-нибудь снова из револьвера стрельнет, и тогда казаки точно не выдержат.

Бородач хмыкнул, отвернулся и что-то шепнул на ухо одному из товарищей. Тот кивнул и нырнул в толпу.

– Твоя правда, барин, – прогудел он. – Побаловали, и хватит. Не волнуйся, сейчас разбредутся. И с "котами" мы разберемся в свой черед, у меня самого на них давно руки чешутся. И сегодня-то они на пустом мече бучу начали, а остальные уж за компанию присоединились. Но вот скажи мне, барин, почему я тебе верю? Впервые в жизни вижу, а верю? Много я говорунов повидал, и с начальством не раз схватывался, но ты какой-то не такой.

– Да уж такой я, внушающий, – усмехнулся Олег. – Тебя звать-то как? Не бойся, хозяину не выдам.

– Хозяину? – презрительно прищурился бородач. – Не боюсь я хозяина. За мной правда, а бог завсегда за правду стоит. Мишкой меня кличут. Мишкой Ухватовым.

– Вот и здорово, – одобрил Олег. – Ну что, Михаил, пошли, присядем в тенечке.

Потолковать надо по душам, прежде чем я к хозяину вашему пойду. Слушай, а у вас здесь рабочие казармы где? Проводи – хочу посмотреть, как люди живут.

Вокруг медленно рассасывалась толпа.

До хозяйского кабинета Олег добрался только через час. Пройдя через контору в сопровождении Крупецкого, он забарабанил в толстую обитую гранитолем дверь.

Вопреки ожиданиям та распахнулась немедленно.

– Что вы себе позволяете! – с места в карьер взвизгнул невысокий растрепанный человечек. – Как вы смеете самоуправствовать на территории моего завода!

– Вы управляющий? – холодно спросил его Олег. – Починков Семен Гаврилович?

– Да, я управляющий! – снова взвизгнул человечек. – А вот кто вы такой, что смеете отдавать приказы моим рабочим?

– Вы сначала научитесь мимо своих рабочих спокойно проезжать так, чтобы вам средство передвижения не курочили, – парировал Олег. – Посторонитесь, пожалуйста, вы дорогу загораживаете.

Управляющий поперхнулся, беспомощно взглянул на Крупецкого, с удовольствием наблюдающего за сценой, и молча сдвинулся в сторону. Олег прошел мимо него, брезгливо осматриваясь. В отличие от конторы Гакенталя, заваленной чертежами и моделями и выдававшей искреннее влечение человека к своему делу, здесь явно пахло махровой канцелярщиной и равнодушием. Сиротские деревянные лавки, грубый колченогий стол, массивный железный шкаф, на грязных окнах – ни занавесочки.

Олег с размаху плюхнулся на стул и иронически посмотрел на багрового хозяина помещения.

– Присаживайтесь, раз уж так получилось, – иронически пригласил он. – В ногах правды нет. Да присаживайтесь же! – добавил он металла в голос.

Несчастный Починков молча повиновался.

– Господин Ковригин, разумеется, не почтил присутствием свои владения, – не то спросил, не то констатировал Олег. Ухватов проинформировал его, что, лишившись повозки, управляющий смог добежать до конторы, а владелец мануфактуры, ехавший следом, развернул коней и сбежал восвояси. Видимо, он и настоял на присылке казаков. Жаль. Давить авторитетом мелкую

сошку было без толку, но это все же лучше, чем ничего. Ну что же, входим в роль Народного Председателя…

Следующие четверть часа он изо всех сил старался убедить незадачливого управляющего в том, что день у того не задался с самого утра и просвета не предвидится до вечера. Среди вмененных тому грехов числились глупость, непредусмотрительность, неумение отдавать приказы, напрасное нервирование рабочих, если только это не намеренное провоцирование на бунт, а за компанию – еще и подворовывание у хозяина. Последний выстрел наугад попал в цель так основательно, что Олег испугался, что придется везти дядьку в больницу: тот решил изобразить своим лицом грядущий в скором времени постоянный снежный покров и начал судорожно хватать ртом воздух. С опозданием Олег сообразил, что Охранное отделение, видимо, пользовалось в его глазах авторитетом немногим меньшим, чем местный бог, а уж бояться ему явно было чего. В этом Олег, впрочем, и не сомневался.

По окончании распекания управляющий окончательно скис и лишь молча кивал, заранее признавая свою вину. Олег мысленно расслабился. Как хорошо, что "чиновник для особых поручений" звучит много внушительнее "мальчика на побегушках", каковой эта должность на деле и являлась! Вот теперь можно и к делу приступить. В конце концов, не бунты же успокаивать он сюда ехал!

– Надеюсь, вы сделаете выводы из этой ситуации, – внушительно сказал он. – Думаю, в этот раз Охранное отделение закроет глаза на вашу некомпетентность в надежде, что в будущем вы исправитесь. Полагаю, вы и сами уже догадались, что сегодняшний рабочий день должен быть оплачен в полном объеме, зачинщиков вы выискивать не станете, а в самом ближайшем будущем придется серьезно задуматься над требованиями рабочих. Над теми, разумеется, которые являются более-менее разумными. Разумеется, чернь нужно держать в жесткой узде… – на мгновение он задумался, не является ли слово "чернь" неподходящим, но махнул рукой, -…но и зажимать перегибать палку не следует. Я бы порекомендовал начать с пересмотра системы штрафов и некоторого увеличения заработной платы. Опять же, почему в казармах народ вперемешку спит – бабы, мужики, малолетки, все вперемешку? Почему не разделены по комнатам? Исправить в самое ближайшее время. Да, и услышу еще раз, что жалование людям платят не деньгами, а суррогатами – оштрафую по самое не могу. Все понятно?

Починков покорно кивнул.

– Кроме того, у меня к вам еще одно дело, – сказал Олег сурово. – Государственного значения дело, должен заметить. Мне потребуется плотная ткань, не пропускающая воздух. Скажем, пропитанная каучуком. Кроме того, нужна и просто цельнокаучуковая материя. Надеюсь, вы знакомы с процессом вулканизации резины?..

Когда пролетка отъехала от ворот мануфактуры метров на сто пятьдесят, Крупецкий, наконец, не выдержал и зареготал во все горло.

– Ну вы, пан Кислицын, сильны! – сквозь смех пробурчал он. – Вам бы генерал-губернатором служить. Эк вы эту шельму распекали!

Олег хмыкнул. Он прокручивал в уме последние события и чем дальше, тем больше боялся возвращаться в город. Положительно, у Зубатова есть все причины для того, чтобы просто вышвырнуть его на улицу без выходного пособия. Так нагло прикрываться Охранным отделением! Да уж…

– И толпу вы как-то очень удачно успокоили, – посерьезнел филер. – Видел я раньше такие сборища. Уже не первый год без стрельбы не обходится.

Олег вздохнул.

– Кажется, я начинаю к этому привыкать, – хмыкнул он. – Случалось раньше…