Несостоявшийся император Федор Алексеевич
Шрифт:
Желающие (и имеющие родовое право) «покормиться» на воеводстве плохо вписывались в концепцию укрепления власти на местах. 17 мая 1676 г. царь вынужден был именным указом запретить воеводам и местным приказным людям «ведать» денежные сборы с таможен и «кружечных дворов» (казенных виноторговых предприятий). Местные администраторы не имели права вмешиваться в работу голов и целовальников, которые «денежную казну собирают по мирским выборам за верою» (т. е. под присягой; № 642). Однако до радикальной финансовой реформы ввести воеводское единовластие на местах значило бы дать волю злоупотреблениям. Существовавшие в каждом уездном городе бесчисленные учреждения разного подчинения слишком долго были противовесом самодурству московских воевод.
Историков, вообще крайне невнимательно относящихся к опубликованным прямо в Полном собрании законов указам Федора Алексеевича, не
Первый объявляет податным сословиям (т. е. подавляющему большинству населения страны), что царь велел весь приведенный в указе длинный список денежных сборов, «которые они платили наперед сего по сошному письму в разных приказах и сверх того по воеводским прихотям (так!) — для многих их податей и тягостей отставить и впредь до валовых писцов с них тех денег не собирать». И сегодня, при прогрессивно выборной власти, представить себе такой указ невозможно! Даже с книгоиздания, — дела святого и праведного, — родное государство дерет налоги неукоснительно… Здесь я предлагаю остановиться и подумать, на что, кроме налогов, испокон веков сетует русский человек? Правильно, на великое изобилие и разнообразие местных властей!
Их сметает с лица земли второй указ Федора Алексеевича, заслуживающий более подробного цитирования, которое, несмотря на некоторую архаичность лексики, звучит как музыка и для современного россиянина: «В городах быть одним воеводам, — а городельцам, и сыщикам, и губным старостам, и ямским приказчикам, и осадным, и пушкарским, и засечным, и у житниц головам, и для денежного и хлебного сбора с Москвы присыльным сборщикам — не быть!»
Все их функции велено «ведать воеводам одним, чтоб впредь градским и уездным людем в кормах лишних тягостей не было». «В кормах» — какое точное выражение: всю армаду чиновников народу надо, кормить! Федор Алексеевич вполне, видимо, ощущал патетичность момента и давал населению возможность выплеснуть эмоции: «И губные избы во всех городах сломать!» Можно было бы употребить эти здания по-другому, но подданным было предоставлено полное удовлетворение.
Далее указ предлагал использовать губных подьячих в воеводских канцеляриях (приказных избах), а все остальное бывшее начальство «написать в службу… кто в какую пригодится». Прокормление местного аппарата возлагалось на судные пошлины и «всякие денежные неокладные доходы» от услуг населению. Содержание самого воеводы в этом указе вообще не предусматривалось: плакала старинная система «кормлений», причем горючими слезами…
В грамоте на Чердынь рассказывается, как Федор Алексеевич пришел к указу от 5 августа (в ПСЗ он датирован 17 мая) 1676 г. «для прибыли нашей великого государя казны… таможенные и кабацкие сборы ведать верным головам и целовальникам, а воеводам и приказным людям таможенных и кружечных дворов голов и целовальников в сборах ни в чем не ведать». Оказывается, вскоре по восшествии на престол царь обнаружил большие недоимки косвенных налогов и, прежде чем в лучших традициях владыки Отечества возопить: «Запорю! Разорю!» — велел допросить виновных.
«И головы и целовальники, — гласит грамота, — в расспросах сказали: учинились-де у них те недоборы от воеводских налогов и приметов». Царь рассудил, что, прежде чем учинять жестокое наказание лично ответственным выборным смотрителям таможен и кабаков и «доправлять» недоимки на выбравших их людях, следует исключить вмешательство в их деятельность безответственных лиц [133] . Оберегать сборщиков косвенных налогов от произвола воевод побуждали интересы казны — но в более широком понимании они же заставляли царя заботиться о благосостоянии всего податного населения.
133
АИ. Т. 5. № 10. Цит. с. 18.
В указе 1677 г. (также изложенном в грамоте на Чердынь) государь пресекал разные способы запускания воеводами рук в казну: запретил выборных голов и целовальников переменять, велел их «в тюрьму без вины, для своей корысти не сажать», поручений им не давать и перемещениям не мешать, иногородних в их угодья «для своей корысти не пропускать». Однако помимо вымогательства
Запрещая воеводам и подьячим взимать с населения «месячные кормы» и все виды поборов на свое содержание, не веля администрации «в денежные их сборы и в мирские дела вступаться и воли у них в их мирском окладе и в иных делах отнимать», Федор Алексеевич ссылался на просьбы налогоплательщиков-тяглецов и старинные указы царей (1627 и 1668 гг.). Не исключено, что это было распоряжение юного государя для ограниченной местности — своего рода репетиция перед состоявшейся два года спустя полной отменой кормлений.
«Для общего блага»
Еще более тщательно готовилась связанная с реформой администрации перемена системы прямого обложения (к счастью, неплохо исследованная) [134] . Указ Федора Алексеевича о посылке по всем городам валовых писцов состоялся еще в марте 1677 г., но основной объем работы по полной переписи дворов в Российском государстве был выполнен в 1678 — к осени 1679 гг. Правительство Федора Алексеевича исходило из правильной оценки новой социально-экономической ситуации, когда существенная часть производительного населения не владела ни землей, ни угодьями, подлежавшими старинному обложению по сошному письму, но почти все россияне имели дворы.
134
Подробно см.: Лanno-Данилевский A.C. Организация прямого обложения в Московском государстве со времен Смуты до эпохи преобразований. — СПб., 1890; Милюков П.Н. Спорные вопросы финансовой истории Московского государства. — СПб., 1892; его же. Государственное хозяйство России в первой четверти XVIII столетия и реформа Петра Великого. — СПб., 1905; Дьяконов М.Л. Очерки из истории сельского населения; Веселовский С.Б. Сошное письмо. Т. II. — СПб., 1916; Устюгов Н.В. К вопросу о раскладке повинностей по дворовому числу в конце XVII в. // Академику Б.Д. Грекову ко дню 70-летия. — М., 1952; и др.
Введение подворного обложения, несмотря на сопротивление ему (особенно духовных владельцев, и так плативших на содержание регулярной армии больше, чем светские феодалы) [135] , распространило государственное тягло на безземельных бобылей (часто не без успеха занимавшихся торгами и промыслами), на все категории задворных и деловых людей (полных, кабальных и добровольных), на монастырских детенышей, сельских ремесленников и т. п.
Суть реформы сводилась к тому, чтобы вместо многочисленных прямых налогов собирать один — стрелецкие деньги, разверстывая платежи по дворам — «по животам (имуществу) и по промыслам» их владельцев (а не по площади и качеству пахотной земли, как встарь). Государство шло навстречу пожеланиям посадских и волостных «миров» и устанавливало только общую сумму — ту часть планируемого государственного дохода, которую следовало собрать с местности, — а уж тяглое население само делило ее по дворам, в зависимости от состоятельности владельца. Для тяглецов было небезразлично, что при введении нового оклада царь, во-первых, простил все старые недоимки, во-вторых, снизил оклад в целом.
135
Ср. указы Федора Алексеевича о сборе стрелецких денег и хлеба от 17 сентября 1678 г. и 2 сентября 1679 г.: ДАИ. Т. 8. № 36.III.
Читателю, который сейчас усиливается вспомнить, когда это российское правительство снижало налоги, будет небезынтересно узнать, что царь Федор Алексеевич вполне сознавал революционность своего начинания, прямо вытекавшего из его представления о долге перед народом. Указ о новом налогообложении был торжественно утвержден по особой формуле: «Советовав мы, великий государь… с великим господином святейшим Иоакимом патриархом… указали и бояре наши приговорили».
Высшая светская власть в союзе с духовной постановила «в платеже всяких денежных доходов перед прежним польготить и прежние оклады… что было положено по сошному письму и платили в разных приказах до валовых писцов отставить. А вместо тех денежных доходов… впредь имать… с прежних и с прибылых дворов по нынешним переписным книгам, указною статьею, с убавкою, и ведать их (тяглецов. — Авт.) теми сборами в одном Стрелецком приказе, чтобы им в том лишней волокиты и убытков не было».