Несовершеннолетняя
Шрифт:
— У, морда! — сказал Зорька и вытер слезы.
Теперь он уже точно понял, что для Марианны не годятся те слова, которыми можно сговорить другую девчонку. Но иных слов он, к сожалению, пока не знал.
Когда-то вдоль этой дороги стояли рыжие сосны, ровные и гладкие, как новые кегли. И по их стволам, отмеченным стрелами подсочки, текла, засыхая на солнце, густая белая смола.
Теперь здесь остались только низкие, заросшие травой пни, и по вырубке, открывшейся солнцу, белел
Марианна шла в Тихое. За Мурояном она сразу разулась и верст восемь пробежала легко и быстро. Пути она почти не помнила, но ноги вели ее, и она, минуя вырубку, вышла туда, куда надо.
Зеленые елки, растущие вокруг Тихого, уцелели. На усыпанной иголками и спрятанной от солнца земле цыплячьими выводками желтели лисички.
Вдова Капустиха копошилась на огороде. Она разогнулась и приложила ладонь горсточкой ко лбу. Пригляделась и узнала Марианну.
— Большая ты стала. Поди, замуж скоро?
В избе на столе стоял тот самый самовар с подтекающим краном, который Марианна хорошо помнила. По этому крану вдова в точности определяла погоду: если двигается туго и подтекает — к ненастью, а когда в исправности — к вёдру.
— Тетя Агния, — шепотом сказала Марианна, — вы меня простите, что я так долго к вам не приходила.
Вдова была по-прежнему спокойна.
— А пошто тебе ходить-то? Чай, своих дёлов хватает. И обе помолчали. Взгляд Марианны скользнул по стенке.
Она вздрогнула, увидев фотографию Ангелины, вправленную в некрашеную рамку. Покойная мачеха была сфотографирована еще столичным фотографом — с пышными кудрями, с юной и обещающей улыбкой.
— Тетя Агния, вы ее помните, значит?
Вдова вздохнула:
— Как не помнить-то!.. Не надо было мне отпущать вас. Уж я и то каюсь…
Марианна кинулась к вдове. Та обняла ее, погладила по плечам.
— Да уж не плачь, чего уж теперь… А что дымочком от тебя попахивает?
— Я в сборочном цехе работаю, — смахивая слезы, живо сказала Марианна. — Там у нас автоген и электросварка…
— Что ж, хорошо, — заметила вдова, хотя, конечно, не знала, что такое автоген и электросварка. — Только смотри, через силу не рвись: ты деушка молоденькая, как вица зеленая, перегнешься…
Марианна долго не решалась, потом спросила:
— Тетя Агния, можно мне с вами поговорить?
…На обратном пути Марианна свернула на лесную тропу и вышла к реке. Мура текла под высоким, крутым берегом. Измытый дождями, здесь чернел старый деревянный лоток, по которому заготовители спускали с горы дрова на сплав. Между досками лотка пробилась трава и жесткий розовый вереск.
Вдова сегодня сказала Марианне:
— Если сударик твой дурит, направь. Все ведь хорошее от нас, от женщин.
Неужели она может кого-то «направить»? До сих пор направляли ее.
Далекий гудок завода в Мурояне спугнул мысли Марианны. Солнце
На полпути осталась в стороне Боровая, окруженная зеленым полем. Марианне показалось, что она даже отсюда, с дороги, видит белый камень на старом могильнике, оплетенный диким вьюнком. Здесь они в первый раз встретились с Зорькой прошедшей зимой.
Марианна остановилась, вздохнула и пошла дальше. Через час она уже была в Мурояне. По улицам бродил тихий вечер. Народу было мало, все ковырялись по своим огородам, огребали зацветающую картошку.
И вдруг Марианна увидела Шурку. Та шагала с озабоченным, осунувшимся лицом, на котором резче обозначились рыжие веснушки, и несла в руке большую, потрепанную в очередях сумку.
Шурка тоже увидела Марианну и в смущении остановилась. Казалось, еще минута — и она бросится обнимать свою бывшую подружку.
— Ну как живешь? — ласково, но с отчуждением спросила она.
— Очень хорошо, — сказала Марианна. — А ты?
— И я ничего. Сказали, в Пустоваловском сельпе чайники малированные дают. Побежала, а уж расхватали.
Шурка была низко, почти до глаз, покрыта головным платком. И все же Марианна без труда разглядела, что под этим платком на лбу что-то неладное.
— Да вот идиотик-то мой, — небрежно, будто не придавая этому значения, сказала Шурка, — вчера поругались, он деревягой своей как махнет! Дурак, он дурак и есть.
— А ты не можешь от него уйти? — со вспыхнувшей надеждой быстро спросила Марианна.
— Это с какой же стати? Мы с им расписанные, зачем я пойду? — И тут же Шурка осведомилась: — Не слыхала, Марианна, никто пальта мужского не продает? Сорок восьмой размер.
Они попрощались и пошли в разные стороны. Шурка ни разу не оглянулась, — наверное, очень торопилась.
Потом еще издали Марианна заметила Германа. Он стоял возле ларька, где торговали густым, темным пивом. Вечер был теплый, а Герман парился в своей серой тройке, а на белой шелковой его рубашке видны были следы пролитого пива. Он тоже увидел Марианну и пошел ей навстречу.
— Хорошенькая, погодите минуточку! Вы не против сегодня в парк сходить?
— Против, — тихо ответила Марианна. — А вообще, вы могли бы и поздороваться.
Герман растерялся, но спрятал растерянность в смешке. Он молча дошел вслед за Марианной до общежития. И уже у дверей опять предложил:
— Если одна со мной боишься, можно еще девчат пригласить.
— Я вовсе не боюсь, — сказала Марианна. — Просто не хочу.
Герман все-таки зашел в общежитие и просидел довольно долго, изумив на этот раз девчат своей молчаливостью и хмурым видом.
— Тебя что в солдаты берут? — с усмешкой спросила Домна.
Когда он собрался уходить, одна из девчат выскочила вслед за ним вернувшись, объяснила остальным: