Несовместимые

Кострова Валентина Викторовна

16 глава

Балкон закрыла. Окна зашторила. Завтрак стоит на кровати, ждет меня. Что делаю я? Я с разочарованием смотрю на двух мужчин, которые сидят в беседке друг напротив друга. Я думала, сейчас приедут братки, дом набьется важными людьми в законе, будут шляться их свита туда-сюда. Ничего подобного.

Герман одет в черное. Рубашка с закатанными рукавами, брюки. Выбор странный, учитывая, что лето и солнцепек. Его гость как раз одет по-летнему: светлые брюки, светло-голубая рубашка с короткими рукавами. Он в возрасте,

голова у него вся седая, отчего темные волосы Германа кажутся вообще черными.

В общем, ничего интересного, я со спокойной душой возвращаюсь на кровать, неторопливо завтракаю. Привожу себя в порядок, переодеваюсь в сарафан с широкой юбкой. Даже прибираюсь в комнате.

Нетерпеливо сижу на кровати, нога нервно дергается. Встаю, подхожу к окну. Эти двое все еще сидят в беседке. Недавно позавтракали вместе, судя по пустым тарелкам перед ними. Немного приоткрываю балкон, так как в комнате становится душновато, кондиционер не включаю. Сказали же сидеть тихо. Скрещиваю руки на груди и радостно наблюдаю, как Герман и его гость встают и не спеша идут прям под мой балкон. Вряд ли я что-то интересное услышу, но кажется, встреча завершается.

— Советую тебе эту девушку найти и жениться, Герман. Иначе Волхов опередит тебя и сделает малышку своей женой, заберет основной пакет акций, и помашешь ты ручкой своей политической карьере.

— Жениться? — пренебрежительный смешок мне не нравится. Чего это он? Слишком плоха для такой персоны?

— А почему бы и нет? Ее папа не последний человек в этой стране. Сама девушка симпатична. Между прочим, в твоем вкусе, ты же любишь блондинок. И брак с ней тебе пойдет только на пользу для имиджа.

— Волхову тоже, — Герман, похоже, не только со мной неохотно разговаривает. Он по жизни такой.

— Ты не о Волхове думай, а о себе. Я за вами наблюдаю, ты мне больше симпатичен, чем Олег. Жду звонка. У тебя здесь хорошо, но в городе тоже нужен порядок.

— Я вас услышал.

— До скорого.

Я сразу же вжимаюсь в стену, словно меня сейчас обнаружат. Папа, конечно, подставил меня по полной программе. Его бизнес стал лакомым кусочком для людей с темным прошлым.

Волхов, в отличие от Соболя, постоянно на слуху. О его «благородстве» слагают легенды. Если выбирать, то сразу Германа. Олег Волхов для меня слишком стар, слишком похотлив, слишком противен внешне.

Взволновано сажусь на кровать. Шутки шутками, а дело серьезно. Плохо, что я не знаю полностью условий передачи акций. И плохо, что не могу прямо сейчас позвонить папе и узнать, что он там намутил. Связи на телефоне по-прежнему нет.

Если я откажусь выходить замуж, что сделают эти люди? Вздрагиваю. Понимаю, что лучше не думать, но мрачные мысли лезут в голову. Они могут все. Для них не существуют рамок и преград. Папу могут прижать, напугать или вообще похитить. Могут меня или маму украсть и потом по кусочкам присылать отцу, пока он не согласится на их условия. И все равно нас всех убьют. Выбора нет. Я не хочу, чтобы этот ужас коснулся моей семьи. Не хочу видеть страх в глазах папы, слезы у мамы. Самой хочется пожить. У меня ведь только жизнь началась, можно сказать.

Выжидаю несколько минут, выхожу из комнаты. Мне нужно найти Соболя. Я понимаю,

что от меня не отстанут ни Герман, ни Олег. Выбор мужей так себе, но нужно выбирать.

Германа нахожу на кухне, он задумчиво стоит возле панорамного окна. На секунду я замираю, не дышу. Что-то в нем есть притягательное. Опасное. Загадочное.

Засовываю руки в карманы сарафана. Жутко волнуюсь. Не до конца все продумала, но времени мало, можно сказать, его совсем нет. Герман словно чувствует, что не один, оборачивается. Между бровями пролегает глубокая морщина. Думы думает. Интересно, у нас совпадают мысли?

— Мне надоело сидеть в комнате, слишком душно. Надеюсь, не помешала твоим размышлениям, — сокращаю между нами расстояние, останавливаюсь неподалеку. Он внимательно меня рассматривает, в глазах холод и расчет.

— Я случайно услышала разговор, — иронично выгибает бровь. Закатываю глаза, досадливо сжимаю губы. — Ну, почти случайно. Было жарко, приоткрыла балконную дверь и услышала разговор.

Пауза затягивается, Герман, похоже, не собирается мне помогать строить диалог. Я не привыкла разговаривать сама с собой, но тут, видимо, без вариантов.

— Я бы хотела увидеться с папой и поговорить с ним по поводу этих чертовых акций, — выжидаю реакцию, ее нет. — Я ведь могу сегодня уехать из этого дома? — если ему залепить пощечину, он будет более эмоционален, чем сейчас? Рука зудит, желание проверить очень огромное.

— Нет, — вздрагиваю больше от неожиданности, чем от категоричности ответа.

— Почему? Мне нужно понимать, что происходит. Ведь не каждый день вокруг меня совершают брачные танцы влиятельные люди, — иронично хмыкаю, Герман поджимает губы.

— Теоретически я согласна выйти за тебя замуж. Если выбирать между тобой и Олегом, — темная бровь ползет вопросительно вверх. — О Волхове только глухой не слышал, но точно читал. Ты на его фоне как-то тихо занимаешься отмыванием своей репутации. Но мы сейчас не об этом. Я отдам тебе пакет акций, но не весь, а половину. Так логичнее, и мне тоже нужна финансовая подушка. Наш брак фиктивный и с брачным договором, в котором мы прописываем все, вплоть до того, кому какие вилки достаются после развода, купленные в браке. Ты покупаешь мне недвижимость в Америке до брака, оформляешь на меня. Срок нашего брака тоже обговаривается. Никакого интима. Ты заводишь себе любовницу, в мою личную жизнь не лезешь. Вроде все.

Нервозное напряжение зашкаливает, точка кипения достигает своего максимума. Сейчас будет взрыв, а он молчит. Смотрит то на меня, то в сторону. Слишком долго по моим меркам осмысливает информацию. Мне тяжело молчать, я прям слышу, как у меня в голове закипают мозги от этого перенапряжения.

— Герман Александрович, — раздается уже знакомый голос. Это Шамиль. — Машина готова.

Герман кивает головой, проходит мимо меня. Я секунды три стою, резко разворачиваюсь, но натыкаюсь на Шамиля. Он, оказывается, за своим хозяином не последовал. Я вправо, он тоже. Я влево, вновь блокирует попытку догнать Соболя. Досадливо кусаю губу. Мне без разрешения Германа не покинуть дом, его сторожевые псы не подпустят к воротам. Когда сам приедет хозяин, вряд ли кто-то об этом знает. Что ж, я его дождусь, и мы закончим наш разговор.