Несовместимые
Шрифт:
20 глава
После моего побега из клуба, к моему удивлению, меня не трогали. Не звонили, не требовали, куда-то ехать. Но четкие инструкции по поведению выдали: без предупреждения не покидать дом родителей; всегда быть на связи, отвечать чуть ли не с первого гудка, если позвонят; всюду и везде меня сопровождает Шамиль, его услугами не пользуюсь, сижу дома. Сам Герман в городе отсутствует. Где и с кем он — меня в известность не поставили. У меня ощущение загнанной зверушки, без команды
Все дни я провожу дома, работая на удаленке. Брэд, мой коллега в США, скинул по почте несколько дел, которые требуют тщательного изучения. Поэтому расстраиваться из-за указов Германа мне некогда. Расстраивает другое: Адам запретил Диане со мной видеться. Подруга огорчилась, спорить с мужем не стала, со мной общается только по скайпу и телефону. Слабое, но утешение.
Грызу карандаш, рядом вибрирует мобильник. Смотрю на экран. Этот номер я не вношу в список контактов. Из принципа, но знаю наизусть.
— Алло.
— Я в городе. В четыре за тобой заедет Шамиль.
— Я...
— До встречи, — и был таков.
Действительно, зачем ему интересоваться моими планами, когда он знает, что я дома. Ехать нет настроения и желания. Не поеду. Пусть Шамиль хоть до ночи простоит под окнами, своего решения не поменяю.
Смотрю на часы. До назначенного времени три часа. Я успею привести себя в порядок, выбрать наряд. О чем это думаю? И все равно через час сдаюсь, иду в гардеробную. В этот раз останавливаюсь на классике. Платье-футляр с белым воротничком. Волосы собираю в низкий пучок, делаю неброский макияж.
— Марьяна, — со стороны столовой появляется мама. Я на секунду замираю возле лестницы. Она придирчиво меня осматривает, спрашивает: — Ты куда?
— На свидание, — ехидничаю, взгляд мамы темнеет. Не стоило мне так разговаривать с ней. — К ужину меня не ждите.
— Ночевать придешь? — задумываюсь над этим вопросом.
Этот вопрос меня волнует. Почему-то я не хочу возвращаться сегодня к родителям. И одной мне не хочется быть.
— Возможно, переночую у себя, — улыбаюсь.
Или у него. Мысль вызывает дрожь в теле. Стараюсь не задумываться об этом.
За воротами меня ожидает черный седан с тонированными окнами. И рядом стоящий Шамиль. Он любезно открывает дверь. Кивком головы благодарю, ныряю в прохладный салон. Я не спрашиваю, куда меня везут и зачем. Мне не ответят. Бездумно смотрю в окно.
Фиктивная невеста. Фиктивная помолвка. Хватит ли этого обмана? Герман запретил спрашивать у папы об акциях, но, наверное, стоит с ним об этом поговорить. Находиться в неведении, это как быть слепой.
Мысли с акций перескакивают на самого Германа. Очень странный тип. Его мотивы вроде понятны, при этом я чувствую, что между нами каждый раз пробегает разряд напряжения. Хочется переступить запретную черту и погрузиться в эти пугающие эмоции. Я так давно не чувствовала адреналина в крови от общения с противоположным полом. Всегда все было понятно, с Германом как на пороховой бочке. И страшно, и интересно.
Хмурюсь.
Главное сегодня - умеренно болтать. Заставить Германа говорить.
В ресторане никого нет, кроме персонала. Или еще не время, или Соболь забронировал весь ресторан. Он ждет возле окна. При моем появление поднимается из-за стола. Оценивающе по мне пробегается взглядом, встречаемся глазами. За неделю не изменился. Шрам на месте, холод в глазах тоже.
— Здравствуй, — сжимаю перед собой сумочку, медленно двигаюсь к своему месту. Услужливый официант отодвигает стул. Герман вновь игнорирует приветствие.
— Любишь рыбу?
— Предпочитаю мясной стейк средней прожарки.
— Да? — изгибает бровь. Взгляд замирает где-то в области моей груди.
— Мои глаза выше, — тихо замечаю, Герман вскидывает глаза.
Вижу интерес. Он еще неосознанный, но есть. Беру бокал с водой, делаю глоток, стараясь выдержать взгляд. В серых глазах вспыхивает знакомый огонь.
Я обвожу языком губы, прикусываю нижнюю. Хорошо, что не накрасила их. От своей смелости и дерзости у меня перехватывает дыхание.
Его губы растягиваются в широкую улыбку. Склоняет голову набок. Не отпускает меня взглядом, держит цепко, крепче, чем можно было подумать. В легкую сможет подчинить своей воле. Интересно, где он этому научился? Или с этой способностью нужно родиться?
— Как прошла командировка? — нарушаю затянувшуюся паузу, опускаю глаза на его галстук.
— А кто сказал, что я был в командировке?
— Ты сам же по телефону сказал, что приехал.
— Да, я только сегодня вернулся в город, — порочно улыбается, прищуривается. — Захотелось тебя увидеть.
— Меня? — от удивления широко распахиваю глаза, изумленно взирая на Германа.
— Тебя.
— Это очень мило, — никак не удается успокоить внезапно сбившийся пульс. Серые глаза смотрят холодно, но оставляют на коже чувственные ожоги.
— Мило? — ехидничает, взгляд его тяжелеет, более того, я чувствую себя перед ним совершенно голой. Мое глухое платье нисколечко меня не скрывает от пожирающего взгляда Германа. Голодного, похотливого взгляда, готового меня сожрать.
— Ты забронировал весь ресторан? — слабая попытка отвлечь его внимание от себя, оглядываюсь по сторонам, лишь бы не смотреть в эти безумные глаза.
— Я хочу тебя.
21 глава
Беру бокал с водой, прищуриваю глаза. Как я должна отреагировать? По мнению Германа, скорей всего завизжать от восторга и радостно хлопать в ладоши. Мысленно перебрать гардероб и мчаться покупать какое-нибудь очень сексуальное белье, чтобы сразить этого озабоченного наповал.