Несовместимые
Шрифт:
— Я не вернусь к тебе, Герман.
— Не глупи.
— Услышь меня! Я не вернусь к тебе! Хватит! Твои игры не для меня, — каждое слово приходится выталкивать из себя, борясь с собой.
Герман двигает челюстью, трет ладонью подбородок. Сейчас он мне кажется таким уставшим, замученным, хочется обнять и пожалеть. Заставляю себя вспомнить его поцелуй с брюнеткой, действует отрезвляюще.
Я не жду, когда он созреет для очередных слов, разворачиваюсь. Сдерживая слезы, тру глаза. Мне нужно где-то переночевать. В клатче только мобильник и карта
Наверное, я сейчас выгляжу странно со стороны. Мое золотистое платье переливается в свете уличных фонарей, а капли дождя превращаются в стразы, создавая дополнительные блики. Макияж скорей всего поплыл, прическа потеряла свой объем. В голове пустота, в душе дыра.
Остановившись, оглядываюсь. Вздрагиваю. В нескольких метрах от меня замирает огромный джип с тонированными окнами.
Герман? Или Тимур?
Когда из машины выходит мужчина с зонтом и пледом в руках, я облегченно вздыхаю. Я не знаю его имени, но его лицо часто видела в толпе личной охраны Соболя. Накидывают плед, раскрывают над головой зонт.
Меня насильно отвезут в резиденцию Германа, если я сяду в машину? Или отвезут туда, куда я скажу?
— Вы можете меня отвезти в отель? — тихо спрашиваю, особо не рассчитывая на успех.
— Да, конечно. Вы куда именно хотите? — от удивления не сразу нахожусь с ответом.
Герман не приказал меня тащит к нему? Или не успел? Или... услышал меня?
— Я посмотрю в интернете, — мямлю, двигаясь в сторону джипа. Когда сажусь, блаженно прикрываю глаза. Здесь тепло и сухо. А еще пахнем им...
Несколько минут молчу, не сразу понимаю, почему не двигаемся. Вспомнив, что должна сказать, куда меня отвезти, забиваю в поисковике слово «отели». Выбираю пятый по счету. Просто так, без какого-либо смысла.
Довозят быстро, даже не успеваю согреться. Благодарю мужчину, выхожу из машины. Администратор регистрирует, удовлетворившись фотографией паспорта с телефона. Мне выдают ключ от номера.
Я не беру люкс, мне вполне хватает комфорта. Снимаю туфли, стаскиваю с себя мокрое платье, трусики. Сразу же иду в ванную, принимаю горячий душ. Меня все еще бьет дрожь. От холода. От пережитого стресса. От напряжения. От ожидания.
Подсознательно я жду, что он вот-вот придет. Ворвется ко мне в номер, опять наговорит кучу слов, сгребет в охапку и будет до утра любить, как умеет только он.
Он не приходит. Ни через час. Ни через два. Ни через три.
Лежу на огромной кровати, смотрю перед собой, боюсь уснуть. Боюсь вновь увидеть Германа с другой, вновь пережить раздирающую боль, только теперь во сне. Мне все равно придется с Соболем встретиться, хотя бы для того, чтобы забрать свои документы. Очень хочу верить, что не станет удерживать. Не знаю, куда мне уезжать, как начинать опять с нуля, строить нормальную жизнь, но надо. От этого слова стону.
Надо прежде всего для себя. Надо научиться смотреть вперед. Надо через силу улыбаться. Надо знакомиться с новыми людьми.
Утыкаюсь лицом в подушку, прикусываю кончик наволочки, глушу свои рыдания. Позволю себе сегодня быть слабой.
48 глава
Утро я проспала, как и день. Пришла в себя ближе к вечеру. Заказала себе ужин в номер, в интернет-магазине выбрала повседневную одежду. Вежливый менеджер пообещал все вещи доставить завтра к девяти утра.
С замиранием сердца по-прежнему жду прихода Соболя. Маюсь до двенадцати, поглядываю на темный экран телефона. Жду его звонка. Хотя бы эсэмэс.
Неужели ему неинтересно, как я? Он думает, что у меня все хорошо? Кто-то присматривает за входом в отель? А вдруг я себе в номере вены вскрыла? Или утопилась в ванне?
Нервно смеюсь, откидываю телефон в сторону. Учиться стоит начинать прямо сейчас, жить без него, без его влияния, без его присутствия. Сейчас втройне сложно, чем после отдыха в Мексике.
Опять беру в руки мобильник. Избавляться от прошлого стоит тоже сейчас. Я открываю галерею, папку — фотографии. У меня много кадров спящего Германа. Много фотографий, сделанных украдкой, когда он работал в кабинете, с кем-то общался по телефону на улице, в машине, когда мы вместе куда-то ездили. Редко. Но больше всего фотографий в постели.
Он не любит фотографироваться, если видит камеру, сразу просил меня убрать. Поэтому все, что у меня есть, все сделано тайком. Вот он спит. Опять спит. Вновь спит. Я безумно любила те минуты уединения с ним наедине. Мне казалось, что он только мой и больше ничей. Обман.
Не даю себе время передумать, выделяю галочкой все фотографии и удаляю. Сжимаю зубы, наблюдая, как постепенно пустеет альбом. Следующий шаг — почистить сообщения. Их немного, но для влюбленной дуры, как я, они бесценны. Удаляю, зажмурив глаза. Теперь - внести его номер телефона в черный список. Этого не делаю, он может позвонить с любого другого номера.
Чтобы быстрее уснуть, не мучать себя думами и пустыми надеждами, в мини-холодильнике нахожу небольшую бутылочку коньяка. Заказала на ужин, как чувствовала, что данное лекарство мне потребуется.
Морщась, выпиваю в несколько глотков, потом еще запиваю водой и возвращаюсь в кровать. Лежу, прислушиваюсь. Слышу чьи-то шаги. Чем ближе к моей двери, тем медленнее они становятся. Сердце барабанной дробью стучит у меня в ушах. Вот-вот сейчас повернется ручка, он зайдет. Никакие замки его не остановят.
Шаги проходят мимо моей двери. Это не он. Это не ко мне.
Еще маюсь какое-то время без сна, засыпаю. Без сновидений, без дум, без надежд.
***
— Доброе утро. Мне, пожалуйста, фирменный завтрак и кофе без сахара, — улыбаюсь официанту и откладываю меню в сторону.