Несознательный 2

Каталкин Василий

— Но Германия будет лишена возможности иметь вооруженные силы, — возразил Рузвельт, — так что в будущем Советскому Союзу бояться нечего.

— Это не так, — возразил Сталин, — после первой мировой войны, Германии тоже запрещалось вооружаться, к чему это привело, мы видим сегодня.

— А что будет с населением Восточной Пруссии? — Задал вопрос Черчилль.

— А что будет? Пожал плечами главнокомандующий. — С населением мы не воюем. Кто пожелает, может остаться жить там, а кто решит уехать, препятствовать не будем.

— Я думаю, в этом вопросе мы можем пойти навстречу Советскому Союзу, — согласился Рузвельт.

Черчилль тоже не стал возражать, его не сильно волновал

статус Восточной Пруссии, по крайней мере, это входило в его концепцию территориального ослабления Германии.

Дальше перешли к вопросу о судьбе Ирана — после войны он должен стать полностью независимым, и обсуждению создания организации, которая бы поддерживала мир после войны.

— Господин Сталин, — после длительных переговоров обратился к Иосифу Виссарионовичу Рузвельт, — еще весной наше представительство получило от вас шесть турбовинтовых двигателей вместе с чертежами. Двигатели установили на новый бомбардировщик «суперкрепость» Б-29 и получили очень хорошие результаты. К сожалению, наши моторостроители, несмотря на наличие чертежей, не смогли быстро освоить производство этих двигателей, поэтому мы бы хотели, что бы первую партию бомбардировщиков оснастили вашими моторами.

— А какие трудности у вас могли возникнуть при освоении этих моторов? — Удивился Сталин. — Что-то не так с чертежами?

— Нет, с чертежами, насколько мне известно, все в порядке, — поморщился президент, — вопросы возникли в области технологии, надо время, чтобы освоить её, а его как раз и не хватает.

— Хорошо, этот вопрос можно решить, — кивнул глава СССР, — и сколько конкретно вам надо турбовинтовых двигателей?

— Думаю, тысячи штук на первых порах будет достаточно. — Ответил Рузвельт. — Б-29 очень нужны нам в войне с Японией, слишком большие расстояния приходится преодолевать до ее промышленных предприятий.

В ответ Сталин не стал сразу поднимать вопрос поставки прицелов для бомбардировщика «Норден М», знал, что этот вопрос слишком болезненный для США. Хорошо хоть с радарами вопрос был решен положительно, хотя до него доходили слухи, что военные там противились таким поставкам, считали, что эту технику тоже надо внести в секретный лист. Однако последнее время вопрос с производством радаров в СССР был решен, научились делать ничуть не хуже, а может быть даже в чем-то советские радары стали по своим параметрам превосходить те, что поставлялись из США. Если бы не поставки по ленд-лизу, то есть даром, можно было бы от них отказаться. Да и насчет радиостанций тоже вопрос был закрыт, в сорок третьем году радиоэлектронная промышленность СССР сумела полностью обеспечить армию моделями радиостанций, причем они получились компактными и достаточно мощными. Все отмечали и хорошее качество связи, которое раньше сильно страдало и надежность, удивительно, лампы, которые шли для этих радиостанций, имели большой ресурс работы, даже по сравнению с теми, что поставлялись из США.

— Надо отметить наших производителей радиоэлектронной техники, — подумал Иосиф Виссарионович, — они достигли действительно выдающихся успехов. Как в прочем и моторостроители, в кои-то веки авиационные моторы стали востребованы в США.

Доволен ли был Сталин результатами Тегеранской конференции? Конечно. Ему удалось «протолкнуть» несколько вопросов, на решение которых он не рассчитывал, если относительно сроков открытия второго фронта его требования были обоснованы, то насчет прибалтийских государств и Польши позиции были шаткими. Просто удивительно как удалось продавить позицию Великобритании по этим вопросам.

Когда премьер министр Великобритании добрался до своей резиденции в Лондоне, он сразу вызвал министра

авиастроения Крипса:

— Ричард, что за новые двигатели сделали русские, что американцы в них вцепились, заказав сразу тысячу штук?

— Наверное, речь идет о турбовинтовых двигателях, о которых русские заявили весной этого года. — Сразу сориентировался министр. — Они действительно получили выдающиеся результаты, мощность этих двигателей достигает четырех тысяч л.с. при четырехстах часах работы.

— Вот как? — Удивился Черчилль. — Но, наверное, нам тоже нужны такие двигатели? Как дела в этом отношении у моторостроителей?

— К сожалению, сейчас готов к выпуску только турбореактивный двигатель Rolls-Royce W.2B/23 «Уэлланд» (770 кгс), — принялся объяснять положение дел с моторами Крипс, — он не подходит для бомбардировочной авиации. Турбовинтовой двигатель делается по заказу морского ведомства, но его мощность планируется втрое меньше чем у двигателя из Советов.

— Но почему мы тогда не затребуем чертежи из Советского Союза, ведь американцам они их передали?

— Мы рассматривали такую возможность с руководством фирмы, — пожал плечами министр, — но все дело в том, что в реактивных двигателях Rolls-Royce применяется другая концепция нагнетателя и камер сгорания. Перейти на производство двигателей по чертежам из СССР означает потерять темп производства собственных моторов.

— Причем здесь это, Ричард, — вспыхнул премьер, — в конце концов, проблемы можно решить не только на Rolls-Royce. Почему мы не можем передать изготовление этих двигателей на другие производства?

— Для этого нужен правительственный заказ, — возразил Крипс, — к тому же, хоть эти двигатели и производят в России, нашим предприятиям понадобится немало времени, чтобы освоить новое для них производство.

— Получается, что наша авиапромышленность не в состоянии быстро освоить новые двигатели. — Сделал неприятный вывод Черчилль.

— В ближайшие месяцы — нет, — подтвердил министр, — в течение полугода — возможно.

— А если мы эти двигатели закажем у Советов?

— В таком случае, будет нанесен ущерб нашему имиджу, — поморщился Крипс, — получается, что в Советах могут делать то, что не можем мы?

— К черту имидж, — отмахнулся британский премьер, — вопрос идет о самолетах, которые смогут безнаказанно бомбить германские промышленные предприятия. Закажите несколько новых двигателей в СССР, нужно попробовать установить их на наши бомбардировщики, если результат будет тот, на который мы рассчитываем, то попробуем решить вопрос их поставки со Сталиным.

Глава 7

Пробежавшая кошка

Наступление нового 1944 года никак не отмечали, не было торжественного собрания, не звучали бравурные речи, а все потому, что с НКАП вдруг спустили новый план — надо выдать тысячу турбовинтовых моторов к марту месяцу. И ладно бы для собственных нужд, нет, оказывается, они понадобились в США для установки на Б-29, а свои что, будут на голодном пайке сидеть? Так-то понятно, что план по поршневым моторам опять скорректировали в сторону уменьшения, но толку-то от этого ноль, то производство совсем другое, если перепрофилировать, как раз до марта возиться. В общем, думали-думали и решили плановые показатели по поршневым моторам не снижать, а выкручиваться за счет увеличения количества рабочих мест в «чистых зонах» и внедрения новых технологий, есть кое-какие наметки. Это решение опять повлекло за собой кадровый дефицит, который для завода стал уже хроническим, надо опять натаскивать сборочные бригады, а это нагрузка на экспериментальный цех, прощай работы на перспективу.